Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды
Шрифт:
— Да?..
Неожиданно директор произносит это очень протяжно и громко и при этом пристально смотрит на Куфальта.
— Да?.. Хороший парень? Кстати, у вас есть девушка, Куфальт?..
Куфальт медленно заливается краской.
— Да, есть у меня девушка, господин директор. А то, о чем вы думаете, господин директор, этого нет. Я ведь не хочу врать, четыре или, вернее, пять лет назад было, пару раз, но с тех пор ни разу. Совершенно точно ни разу, господин директор. Я не потому прошу за него, что он мне друг.
— Ладно,
«Да, почему он просит за него?» — торопливо спрашивает себя Куфальт, он этого не знает. Что же это такое?
Но тут директор сам приходит ему на помощь.
— Вы больше не староста третьей зоны, Куфальт, — говорит директор, — теперь каждый отвечает за себя. Брун может сам прийти ко мне. Ведь я понимаю, что ему нужно, пусть даже он говорит не так складно, как вы, Куфальт.
И, видя, что Куфальт пристыжен, добавляет:
— Ну ладно, я ведь вам верю, вы сделали это не только чтобы себя показать, а по дружбе. Теперь передайте Бруну, чтобы он в ближайшие дни заглянул ко мне. Среда или четверг в двенадцать. До свидания, Куфальт. Хотите еще сигарету? До свидания.
Брун сидел, положив голову на руки, в своей комнатушке, этой гнусной дыре, за неструганым деревянным столом и ревел.
— Да, да, — приподняв голову, сказал он в ответ. — Добрый вечер.
Не стыдясь льющихся слез, своего красного, зареванного лица, он продолжал плакать.
— В чем дело? — удивленно спросил Куфальт. — Где горит?
Но в глубине души он, честно говоря, даже испугался, вспомнив, что за пять лет тюрьмы ни разу не видел, чтобы Эмиль плакал, напротив, тот всегда был веселым, всегда бодрым, а тюрьма — одно название чего стоит — это тяжкий крест.
Эмиль тихонько всхлипывал, слезы текли по лицу, рукава рабочей робы защитного цвета вымокли, он плакал навзрыд, совсем как ребенок, слезы катились по щекам, но ему было все равно.
— А-а! — плакал он. — О господи, а-а-а!
— Что случилось, Эмиль? — спросил Куфальт. Никакого ответа, плачет, и все.
— Они выгнали тебя с фабрики?
Рев, и ничего больше.
— Что-нибудь с девчонкой?
Опять только слезы.
Куфальт задумался, присел на краешек кровати рядом со столом, положил свою ладонь на руку Бруна и сказал:
— Сегодня я заработал кучу денег, пойдем в кино?
На секунду рыдания прекратились, а затем возобновились с новой силой.
Куфальт испугался.
— Брун, Эмиль, ты заболел?
Никакого ответа, ни слова.
Куфальт встал, с достоинством сказав:
— Вот что, если не хочешь со мной говорить, так я пойду…
Пауза, ничего не произошло, никто не возразил.
— …А я как раз хотел рассказать тебе о своей встрече со стариком…
Это подействовало. Плач прекратился неожиданно, перейдя
— Ты был у него? Он это сделает?
— Спокойно! Спокойно! — произнес Куфальт. — Ты думаешь, такое можно сделать за полчаса? Вначале он должен все обдумать.
— Значит, не вышло, — произнес Брун безучастным, как прежде, голосом. — Если директор решил подумать, ничего не выйдет, я знаю это по вызовам. — И он снова ткнулся головой в ладони.
Куфальт едва успел схватить его за рукав.
— Стой, Эмиль, не начинай все заново. Ты должен в среду или в четверг в двенадцать быть у него, он хочет сам с тобой переговорить.
— Да ведь не о чем больше говорить! — заупрямился Брун. — Либо сделает, либо не сделает. Что болтать попусту.
— Не будь дураком, Эмиль, — строго сказал Куфальт. — Конечно, ему вначале нужно поговорить с тобой. Прежде всего он должен найти для тебя мастера. А это не так просто. Может быть, ты сможешь ему помочь?
— Да, — произнес Брун, шмыгнув носом, он подошел к туалетному столику, открыл ящик, заглянул в него, бормоча: — Эти свинья сторож все-таки прихватил мой носовой платок, — и вытер нос о рукав.
— Вот видишь! — сказал Куфальт. — И еще ему ведь нужно подумать, как быть с деньгами. Нет смысла начинать дело, если через полгода кончатся деньги.
— Да ну, — не веря, сказал Брун, — если захочет, он всегда найдет деньги.
— А вот и нет, у него нет денег, — решительно произнес Куфальт. — Ты же знаешь, как бывает: одному нужен новый костюм, другому ботинки или инструменты, нужно выкупить из заклада чемодан с вещами. Нет, у него не всегда есть деньги, об этом приходится думать заранее.
— А если у него будут деньги и мастер, тогда что еще нужно?
— Тогда совет надзирателей единогласно должен решить, что ты достоин этого.
Брун облегченно вздыхает.
— И больше ничего? Это ерунда! Среди них нет ни одного, кто был бы против меня, даже поп не будет возражать.
— Да нет… — протяжно произнес Куфальт, — ты так думаешь? Но ведь ты… — и вовремя опомнился. Зачем рассказывать об этом Бруну! Еще возьмет и снова заплачет.
— Что я? — спросил Брун.
— Нет, ничего. Я только подумал… Ты ведь всегда ходил в церковь?
— Конечно, и всегда причащался.
— Тогда все в порядке, — удовлетворенно заметил Куфальт. — Не откладывая иди завтра в двенадцать к нему.
— В двенадцать я должен быть на фабрике.
— Ты не можешь на часок отпроситься?
Брун не ответил. Какое-то мгновение казалось, что он снова заревет. Но это прошло, печаль улетучилась, вместо нее появилась злость.
— Отпроситься?.. Да они бы меня с удовольствием выставили, но я как-то намекнул, что деревообделочные фабрики отлично горят.