Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды
Шрифт:
Когда с ним обращались как с настоящим вором, он чувствовал себя уверенно, становился говорливым и нахальным, ему это нравилось, этому он уже научился.
Но если за время заключения он действительно стал вором, если опять туда попадет, тогда нужно взять себя в руки на три, четыре недели, пока не выгорит большое дело. Нужно держать себя в рамках приличия, готовить большое дело со всей осмотрительностью, пока есть деньги. А они у него еще есть. Это давалось тяжело — трусость, нерешительность мешали ему, по природе
И Куфальт слонялся без цели, он побывал в Вальдеке, был в Фирланде, взбирался на Зюльберг, видел Эльбу, корабли, деревни, зимнюю природу, он был человеком, как все, внешне от других ничем не отличался, он не был ярко выраженным типом преступника, но — с кем поведешься, от того и наберешься. И вот у него зародился план.
Тогда он и стал актером Эрнстом Ледерером, снял комнату у бедной овечки, госпожи пасторши Флеге, стал регулярно выходить по ночам на Юнгфернштиг и отправил проститутку Ильзу на поиски Бацке.
— Отошли шлюху, Вилли, — сказал Бацке.
— Эту милую девушку зовут Ильзой, — ответил Куфальт.
— Она все испортит, — сказал Бацке.
— У меня нечего портить, — ответил Куфальт.
Короткая пауза. Бацке внимательно оглядел комнату, потом налил себе еще рюмку коньяка.
— Неплохо устроился, — произнес Бацке.
— Сносно, — согласился Куфальт.
— Помнится, когда мы ехали с тобой в Фульсбюттель, ты был здорово на мели, без гроша, — вспомнил Бацке.
— Точно, — сказал Куфальт.
— Тогда ты мог бы себе позволить снять такую комнату?
— Снять можно всегда.
— Не понял?
— А вот платить!..
— А коньяк? Ром? Сигареты?
— Могут быть и добычей, Бацке.
— Ну а обещанные мне четыре сотни?
— Возможно, Бацке.
Возникла пауза, потом Бацке подался вперед и свирепо прорычал:
— Ты меня заставил сюда прийти, пацан, из-за четырех сотен. У тебя они есть или нет?
Их наклонившиеся друг к другу лица разделяло не более метра.
Глаза Бацке сверкали безумной яростью, лицо Куфальта было бледно и подергивалось, но он выдержал взгляд Бацке.
— Посмотри сюда, Бацке. — Он едва заметно указал глазами на пистолет в опущенной руке. Бацке посмотрел, потом поднялся, расправил свои широкие плечи столяра, из-за работы рубанком одно плечо было развито сильнее. Расхаживая по комнате, он сказал:
— С тобой что-то произошло, Куфальт. Ты здорово изменился.
— Возьмем эту комнату, — сказал Куфальт. — Хорошо устроился, говоришь. И вещи. И деньги тоже у меня еще есть. И четыре сотни для тебя, может быть, тоже — может быть, потому что все это я сам добыл, — Куфальт сделал рукой широкое движение, — может быть, поэтому я другой.
Бацке снова заходил по комнате.
— Ну говори: что тебе от меня нужно, ведь не посылал же ты девку разыскивать
Вошла девушка с водой для грога. Куфальт в раздумье посмотрел на нее, взглянул на Бацке, снова на девушку и произнес:
— Только два стакана. Ты можешь идти, Ильза. Вот пять марок.
Бацке покосился на деньги, но ничего, кроме приготовленных заранее пяти марок, не увидел. Он сказал недовольно:
— Мог бы, по крайней мере, угостить ее горячим грогом, а то ей снова на улицу. Не стоит пересаливать, Куфальт.
Куфальт посмотрел на него с ухмылкой:
— Ах нет! Ты уже не торопишься? Выпей рюмку коньяку, Ильза, и гуляй!
— Почему — Куфальт? — спросила девушка, колеблясь. — Я думала, Ледерер.
— Разве я сказал «Куфальт»? — с издевкой спросил Бацке. — Протри уши. Его зовут Простофиля. Такой он и есть.
Переводя быстрый, бегающий взгляд с одного на другого, девушка сердито пробурчала:
— Ладно, я пойду.
— Выпей еще рюмочку. Марийка, — сказал Бацке и подмигнул Куфальту. Но девушка не захотела больше пить. Обиженно и скороговоркой она заявила, что не позволит так обращаться с собой и не собирается в каталажку за пять марок и рюмку коньяка, и, кроме того, ее зовут не Марийка.
Бацке ухмыльнулся.
— Ладно, Ильза, увидимся завтра как обычно, — сказал Куфальт.
— Можешь не приходить, — ответила она, — оставайся со своим «другом» и своими двумя фамилиями.
При этом она не сдвинулась с места и вызывающе смотрела на обоих.
— Ну ладно, ступай, ступай, — нетерпеливо сказал Куфальт.
— Я пойду, когда мне захочется, — сказала она, свирепея. — Я не позволю, чтобы такие, как ты, мне указывали. А если я сейчас пойду в полицию… Я прекрасно слышала, что ты здесь говорил о плате за комнату, о добыче…
Но закончить ей не удалось.
Бацке быстро вскочил, обхватил ее обеими руками и злобно прорычал:
— Марийка, — и так сжал ее, что она вскрикнула от боли. — Проваливай. Ты ведь меня знаешь, а?! — Он отпустил ее.
Она постояла какой-то миг, не зная еще, стоит ли ей расплакаться, но затем молча ушла.
— Чтобы провернуть дело, — сказал Куфальт, — мне придется подыскивать новую квартиру. И все из-за того, что ты так неосторожен.
— Какое дело? — спросил Бацке. — Ты мне еще не говорил.
Как изменилась ситуация! Куфальт был уже наверху, Бацке же сделал столько ошибок. И все-таки Куфальт непонятно как оказался слабее. (Может быть, потому, что Бацке так обошелся с девушкой?)
— У меня есть идея, Бацке, — сказал он.
— Хороша же будет идея, — с издевкой ответил Бацке. — Ты ведь даже наврать красиво не умеешь.
— Тогда вот, — гневно сказал Куфальт и сдвинул в сторону пепельницу, открывая кучку пятидесятимарковых купюр. — Забирай деньги и уматывай. Я проверну это с кем-нибудь другим.