Кто-то смеется
Шрифт:
Она не ела уже два дня. Не хотелось показываться на глаза людям, и она старалась держаться уединенных мест.
— Мисс, это частное владение, — услыхала она сзади голос и повернула голову.
Мужчина средних лет смотрел на нее колючими, недобрыми глазами. Из-за его плеча торчал ствол охотничьего ружья.
— Здесь нельзя находиться посторонним.
— Я только отдохну немного и уйду.
— Это ранчо миссис Редфорд, моей хозяйки, — сказал мужчина, присаживаясь рядом с
— Я видела их, — сказала она и поморщилась от резкой боли в затылке. — Они уже были здесь.
— Мисс, я говорю вам абсолютно серьезно. В прошлом году они задрали теленка мистера О’Хара, который случайно забрел сюда. Вам не поздоровится, мисс.
Два сытых добермана выскочили из-за кустов и бросились к мужчине. Он велел им сидеть, и они послушно устроились рядом с ним на траве, то и дело поглядывая в сторону Элли.
— Уходите, мисс. При мне они вас не тронут. Ворота направо.
Она встала, держась за спинку скамейки. Казалось, над головой занесли какой-то тяжелый предмет и он вот-вот опустится на нее.
— Я сейчас.
Она набрала в легкие воздуха и сделала шаг вперед. Под ногами разверзлась земля и все вокруг потемнело.
…Она подняла веки и огляделась. Комната была небольшой. Перед раскрытым окном цвели магнолии. В их ветках щебетали птицы. Где-то далеко куковала кукушка.
Она попыталась встать, но тело было негнущимся. Все-таки ей удалось спустить ноги с кровати. От усилий спина покрылась липким потом.
— Привет, — сказал чей-то хриплый голос. — Доброе утро!
Она вздрогнула и зажмурила глаза. Кровь с шумом ударялась в виски. Противно ныл затылок.
— Доброе утр-ро! — повторил тот же голос. — Пор-pa вставать. Кофе готов.
По комнате на самом деле был разлит аромат кофе. Послышались шаги. Элли медленно открыла глаза и увидела мужчину в джинсах и клетчатой рубашке.
— Папа, — сказала она. — Как я соскучилась по тебе, папа!
— Ну и дела. — Мужчина растерялся. — Если ты и впрямь моя дочка, то скажи хотя бы, как тебя зовут.
— Элли… Элен… Элина… Леля. Одно из этих имен должно принадлежать мне. Только я забыла — какое.
— Хорошо хоть что-то вспомнила. Я уж думал, тебе совсем мозги отшибло. Доктор Буш сказал, тебя нужно определить в психиатрическую лечебницу. Ты тут такое молола, когда в бреду лежала. Принести кофе?
— Да. И что-нибудь поесть. Я ужасно проголодалась.
Он вернулся через несколько минут с подносом, на котором дымилась чашка с кофе и аппетитно желтели тосты и мед. Он поставил поднос на столик возле кровати и сел в кресло напротив.
Пальцы не слушались ее — они были словно
— Так ты говоришь, я твой отец. Занятно. — Мужчина усмехнулся. — Все может быть. Я никогда не считал, сколько сделал за свою жизнь детей. Делать-то их приятно, а вот растить хлопотно. Одному оно куда вольготней живется.
— Дай мне зеркало, пап.
— Ишь ты, а оно, оказывается, приятно, когда тебя так называют. — Он встал, снял со стены небольшое зеркало в деревянной раме и протянул Элли. — Лола… Красивое имя. Может, ты мексиканка? Была у меня одна девушка… Она работала в цирке — висела на трапеции вниз головой. Помню, мы славно с ней времечко провели. Потом она укатила к себе домой и вышла замуж за какого-то богача. Если мне не изменяет память, он торговал недвижимостью и рогатым скотом. Может, ты дочка той циркачки?
— Не знаю. — Она разглядывала себя в зеркало. Большие темно-зеленые глаза лихорадочно блестят, скулы заострились, и кожа на них так бледна, что, кажется, сквозь нее просвечивают кости. На носу появились мелкие серые точки угрей. Она брезгливо поморщилась и вернула зеркало.
— Хороша ты, Лола, ничего не скажешь. Эй, а сколько тебе лет? — осторожно спросил он.
— Я родилась в семьдесят шестом году, десятого июля, — сказала она словно с чьей-то подсказки.
— Что ж, сходится. Помню, мы с этой Роситой всю осень любовь крутили. Правда, она не говорила мне, что беременна. Ну да, наверное, у нее уже был на примете тот богач. Она еще трепалась про какого-то кузена, который вроде бы рисовал картины и продавал их за большие деньги. Я тогда не верил ей — все женщины любят прихвастнуть своими родственниками и знакомыми. Славная была девочка эта Росита.
— Пап, я долго болела? — Она плохо слушала его.
— Два месяца без малого, вот как долго.
— И ты все это время за мной ухаживал?
— А что оставалось делать? Класть тебя в больницу обошлось бы ой как дорого. Доктор Буш так и сказал: как распорядится Бог. Вижу, Бог, если он есть на самом деле, свойский парень.
— Спасибо тебе, пап.
Она почувствовала, как на глаза навернулись горячие слезы.
— Не стоит, Лола. Я одинокий человек. Если ты вправду моя дочка, это замечательно, ну а если нет, то все равно хорошо. Как-никак, живая душа.
— Пап, а ты не будешь заставлять меня лежать с тобой в одной кровати? — вдруг спросила она и почувствовала, как вспыхнули от возбуждения щеки.