Кудеяр
Шрифт:
Филя сделал вид, будто ударил по гуслям:
Как во темну ночь осеннюю Выезжали добры молодцы, Добры молодцы, буйны головы, Со ножами со булатными, Со стрелами со калёными. Как завидели разбойнички В теремах-домах огни, Нападали буйны головы, Убивали, кто богачеГлаза Елфима увлажнились.
— Ай, молодец! Вот она-песня нашенская! Дай облобызаю тебя.
Кудеяр обвёл глазами убогую каморку. Тесно в ней, но только не зря говорят: в тесноте, да не в обиде. Попробовал было Ерошка поизмываться над ним с Олексой, когда они только что попали сюда, да Елфим заступился, проучил пакостника. Свет едва проникает через крохотное зарешечённое оконце, притаившееся под самым потолком. Для тепла оно почти целиком заткнуто соломой, а всё равно в камере прохладно — изморозь проступила на грязно-сером потолке.
— Тихо! — закричал вдруг Ерошка. — На воле чтой-то подеялось.
Прислушались.
— Елфим, подсади-ка меня, я послухаю.
Ерошка добрался до оконца, выдернул из решётки пук соломы. В камеру хлынул сухой морозный воздух.
— Эй, баба, о чём это там галдят?
Через оконце глухо донёсся визгливый женский голос:
— Уж что там подеялось, уж что там подеялось!
— Что ты расквохталась, словно клуша! Говори толком.
— Сказывают, будто великий князь приказал псарям казнить боярина Андрея Шуйского, те и убили его, волоча к тюрьме. Вон он, бедненький, голышом лежит на снегу.
— Нашла, дура, бедненького!
Новость потрясла всех.
— Говорил я, — послышался из-под тряпья голос Мирона. — Бог правду видит, он и покарал злодея.
— Чует моё сердце, — обратился Елфим к Кудеяру- быть вам с Олексой вскоре на свободе.
Сердце Кудеяра радостно дрогнуло: может, и вправду их с Олексой выпустят на волю, ведь сам великий князь покарал боярина Шуйского. Вспомнились слова, сказанные им полтора года назад: «Всё помню, Фёдор!» И лицо с плотно сжатыми губами, бледное от гнева.
«Отомстил государь за бесчестие, причинённое Ольке, пусть душа её будет теперь спокойна!»
Елфим пристально всматривался в лицо Кудеяра.
— Слышь, друже, ежели и вправду вас с Олексой выпустят на волю, поможешь нам бежать отсюда?
Кудеяр задумался. Он бы и рад помочь Елфиму бежать из тюрьмы, да разве это возможно? Через дверь нe убежишь, там здоровущий замок, да и стража не дремлет. Пол каменный, подземный ход не прокопаешь. Потолок крепкий. Через окно? Так ведь там надёжная решётка.
— Жди, будет он тебя
— Не все такие, как ты, — в голосе Елфима теплится надежда.
— Ежели смогу, то помогу.
— Слышал, Ерошка, а ты говоришь: даст стрекача! Кудеяру я верю. — Елфим тихим голосом стал объяснять свой замысел. — Долго я думал, как можно отсюда убежать. Путь только один-через окно.
— А решётка?
— В ней-то всё и дело. Ну-ка, ребята, подвалите нас с Кудеяром! На вид она крепкая, и в самом деле, если ломить её изнутри, ничего не выйдет. А вот если снаружи поддеть её пешней, легко отвалится — вишь, в том углу она еле держится.
— А стража?
— Что ж стража? Надо выбрать ночку потемнее, тогда стража не помешает.
Предсказание Елфима сбылось: через несколько дней после казни Андрея Шуйского стражник заглянул в камеру и выкликнул троих — Кудеяра, Олексу и Филю. Дьяк Разбойного приказа проверил, те ли явились, и велел убираться из тюрьмы, да поживее.
Ребята не заставили себя упрашивать, стрелой вылетели из тюрьмы на волю и замедлили шаг лишь возле Успенского собора. Ноги у Кудеяра ослабли, сердце колотилось в груди с перебоями. Свежий морозный воздух обжёг внутренности.
— Куда же мы теперь? — спросил Олекса. — Эх, кабы дали нам коней, помчались бы мы во весь опор в Веденеево!
У Олексы в селе отец с матерью, сестрёнки и брат. А что у него, у Кудеяра? Отец Андриан? Кудеяр соскучился по нему, но в скит не тянуло: со смертью Ольки его словно отрезало от тех мест.
— А ты куда хочешь податься? — спросил он Филю.
— Где оладьи, там и сладко, где блины, там и мы. Скомороху везде жить можно! Да и к вам я привязался, — Филя весело засмеялся.
— Перво-наперво нам поесть нужно да подумать, как спасти Елфима с Брошкой. Мирон бежать не хочет, да и слаб он.
— А может, не стоит?… — Олекса глянул в глаза Кудеяру и осёкся. — Это я так, сдуру. Страшно стало: вдруг опять туда угодим.
— Бог даст, не угодим. В Москве я знаю только одного человека — Фёдора Овчину, к нему и направимся.
Довольно быстро ребята отыскали нужный дом. Воротник, подозрительно осмотрев их с ног до головы, сердито промолвил:
— Нетути князя Фёдора дома, ходят тут всякие! Друзья хотели было уйти, но в это время на вороном коне показался нарядно одетый всадник.
— Эй, ворота!
Кудеяр вежливо поклонился:
— Здравствуй, Фёдор.
Молодой князь оглянулся и с удивлением посмотрел на ребят.
— Здравствуй, Кудеяр, я помню тебя. Рад, что невеста твоя отмщена: на днях государь Иван Васильевич велел казнить злодея Андрея Шуйского, а дружков его разослать по разным городам.
— И Фому Головина?
— Его в первую очередь: он митрополита бесчестил, на мантию ему наступал.
— И дочку его, Феклушу, услали?
— Нет, она в Москве осталась.