Кулон с ее именем
Шрифт:
Отчаявшаяся услышать хоть что-нибудь стоящее и не знающая, кого можно спросить, Эмбер побрела обратно. Чайки, словно насмехаясь, кричали что-то с вышины, рассекая крыльями потоки воздуха и наслаждаясь свежим ветром. Его порывы долетали и до девушки, но она была уверена: это лишь малая часть того, что чувствуют свободные, не привязанные к земле птицы. Один из матросов, от которого уже разило выпивкой, похабно ухмыльнулся и засвистел вслед Эмбер. Спина девушки будто одеревенела, а сердце в страхе забилось в горле.
– Эй, красавица, не хочешь слегка заработать?
Краем глаза девушка увидела, как мужчина многозначительно
– Слышь сюда, ты что, артачиться вздумала? – матрос разъяренно приподнялся с кучи сетей, накиданных на набережную, – да я тебя так отдеру, что ты…
Эмбер резко развернулась. В голове запоздало проскользнула мысль, что лучше бы она никак не реагировала на явно выпившего слишком много мужлана, но было уже поздно. Она отступила от своего постоянного правила не позволять окружающим увидеть все, что скрыто за маской, и пути назад уже не было. В груди клокотал гнев, на миг вытеснивший ужас, и девушка бесстрашно посмотрела на матроса. Он был похож на свинью. Огромный живот, жирные короткие пальцы, ярко-красное, опухшее лицо и маленькие глазки, в которых не светилось ни капли ума. Эмбер сморщилась от омерзения.
– Я тебя научу, как вести себя с мужчинами! чуть ли не заорал матрос и кое-как встал. Ноги плохо его держали, он словно шел по палубе корабля, попавшего в шторм.
Прохожие неодобрительно косились на пьянчужку, но никто не вмешивался. Лишь один из моряков направился к ним со сжатыми кулаками, но он был слишком далеко, чтобы перехватить матроса, вздумай тот напасть на Эмбер. Однако тот так и не напал. Не успел.
– Только вот ты не мужчина, – тихо, но достаточно громко, чтобы матрос слышал ее, бросила Эмбер, вложив в свои слова все презрение, которое нашла в своей душе.
Если бы взглядом можно было убивать, мужлан упал бы замертво. Он остановился, покачиваясь и тупо смотря на девушку. Эмбер резко повернулась к нему спиной и пошла прочь. Ее всю трясло, но девушка расправила плечи, не желая, чтобы кто-нибудь разглядел ее испуг.
«Все будет хорошо», – произнесла она про себя фразу, в истинность которой уже давно перестала верить.
Глава 4
Джесс недовольно заворчала. Спина затекла, лопатки нестерпимо ныли от неподвижного лежания в одной позе. Девушка сморщила нос и тут же ойкнула: после столкновения с грудью матроса тот болел. Джесс, еще не до конца осознавшая, где находится, раздраженно нахмурилась и перевернулась, делая неосознанный взмах рукой и по привычке раскидываясь по кровати. Резкая боль обожгла запястье, и Джессика чуть не заорала во все горло. Остановила ее лишь мысль, что она так перебудит Эмбер и Тома.
Девушка резко села и, прижав к груди пульсирующую от удара руку, заскулила от боли. Широко раскрытые глаза оторопело оглядывали помещение, и Джесс похолодела от ужаса. Даже боль отошла на второй план.
Это была не ее комната. Это вообще не была комната. Джесс застонала. Память услужливо подкинула воспоминания прошедших событий, в результате которых она оказалась в трюме какого-то корабля. Джессика зло потерла лицо. Она заснула и теперь, должно быть, упустила шанс выбраться незамеченной.
Пол, будто вздыбленная лошадь, норовисто подкинул девушку, а после резко нырнул вниз. Послышался оглушительный плеск, и дерево упрямо заскрипело, борясь с волнами. Джесс боялась сделать вдох. Они плыли. Она плыла.
– Нет-нет-нет, – лихорадочно зашептала девушка и бросилась к оконцу, – этого просто не может быть!
Но именно так все и было. Белром – город, в котором она провела всю жизнь, – становился все меньше и меньше. А впереди открывало объятия море, приглашая корабль в неизвестность.
Джесс в отчаянии ударила кулаком по одному из ящиков. Мысли метались в голове, перепрыгивая с одной идеи на другую, а в груди клубком змей засел страх. Девушка в панике огляделась, и ее взгляд, сделав полный круг, наконец вернулся к световому окну – ее единственному шансу смотреть на окружающий мир. Джессика провела ставшими липкими от ужаса ладонями по волосам.
– Что же делать, – прошептала Джесс, морща лоб, – надо что-то придумать. Пока еще не поздно.
Неожиданно раздавшийся скрип люка пушечным выстрелом разорвал тишину, до этого прерываемую лишь нервным постукиванием ногтей Джесс по дереву. Девушка на миг почувствовала, как все внутренности перевернулись, а сама она как будто примерзла к борту корабля. Но тело, в отличие от разума, быстро взяло себя в руки и начало действовать согласно инстинктам.
Джесс пригнулась и скользнула за бочки. Притаившись, она плотно сжала губы. Девушка старательно контролировала дыхание, но сердце грохотало так, что Джессика боялась, как бы ее не обнаружили.
Послышались тяжелые шаги, и девушка увидела теплый свет, отбрасываемый свечой. Невидимый девушке моряк хозяином ходил по трюму и что-то негромко насвистывал. Задорная мелодия словно была насмешкой над сжавшейся в сплошной комок нервов Джесс. Мужчина все приближался, и вот девушка уже могла слышать его спокойное, глубокое дыхание. Она судорожно зажала рот рукой, боясь даже сглатывать. В голове Джесс уже созрел план. Если моряк обнаружит ее присутствие, она должна будет оттолкнуть его и молнией взлететь наверх, на палубу, а оттуда броситься в море. Придется нелегко, корабль успел уплыть достаточно далеко от берега, а вода еще не успела прогреться от зимнего холода. Но она сможет доплыть. Иного выхода девушка все равно не видела. Если ее раскроют, то могут связать ноги и выкинуть за борт. Просто потому что она женщина и, гипотетически, может навлечь на корабль злой рок. Юбкам во флоте не место.
Джесс напрягла слух и прикрыла глаза, вслушиваясь в каждый шорох, каждое мимолетное движение. Матрос задумчиво хмыкнул и остановился. Джессика почувствовала, как покалывает напряженные мышцы. Отчасти ей даже хотелось, чтобы ее нашли. Уж лучше рискнуть и проверить, сможет ли она добраться до города, чем плыть прямо во враждебную ей неизвестность, прячась в трюме как крыса.
Моряк закряхтел, и по характерному поскрипыванию Джесс поняла, что мужчина поднял ящик. Тени танцевали на стене, делая силуэт матроса похожим на фигуру чудовища.