Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны
Шрифт:
Еще одной фатальной ошибкой было указание Ротмистрова советским экипажам сближаться с немецкими подразделениями на максимальной скорости и навязывать немецким танкам «ближний бой». Ротмистров отдал этот приказ, поскольку советские танковые пушки не могли пробить лобовую броню «тигров», а он полагал, что в обоих танковых дивизиях СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» в наличии имеются 110 «тигров». В действительности в этих дивизиях утром 12 июля было лишь пять боеготовых «тигров».
В 3:00 утра московского времени экипажи советских танков напряженно ждали сигнала на начало наступления. Но его не было. Только в 4:00 измученные солдаты узнали, что начало наступления отодвинуто на 8:30. По советской истории битвы, в 8:30 утра Ротмистров по радио дал сигнал к началу наступления, после чего 18-й и 29-й танковые корпуса немедленно начали атаку. Однако указанное время представляется недостоверным, поскольку, по немецким сообщениям о ходе битвы, первые советские танки появились только в 10:15 московского времени на высоте 252,2. Это подтверждается докладом советской 31-й танковой бригады, наступавшей вслед за 32-й танковой бригадой: «В 10:30 наши танки, достигли местности у совхоза Октябрьский» [198] . Представляется абсурдным, что советским танкам понадобилось почти два часа для преодоления нескольких километров от места сосредоточения возле Прохоровки до передовых немецких позиций у совхоза Октябрьский (на высоте 252,2).
198
Отчет о боевых действиях 29-го танкового корпуса за период с 7.7 по 24.7.1943 г. Стр. 4, Kopie in der Materialsammlung des ZMSBw.
Вдоль железнодорожной линии Прохоровка — Белгород наступал советский 29-й танковый корпус под командованием генерал-майора Ивана Кириченко. Ему подчинялись три танковые бригады, одна мотострелковая бригада и полк самоходных орудий. Танковые бригады Кириченко были усилены. Вместо обычной численности бригад в 53 танка его бригады имели штатную численность в 65 танков каждая. Кроме того, 32-я танковая бригада, в отличие от остальных танковых бригад 5-й гвардейской танковой армии, имела в своем составе исключительно средние танки Т-34 и никаких легких танков. Поэтому она была на острие атаки. Бригада атаковала севернее железнодорожных путей с непосредственным примыканием к ним, фронтом в 900 метров в направлении высоты 252,2. Второй волной, непосредственно за ней, атаковала 31-я танковая бригада. Обе бригады, имея в совокупности 130 танков, выдвинулись на высоту 252,2 и на полном ходу прорвали передовые позиции 2-го танково-гренадерского полка дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». За высотой, еще вне зоны видимости, стоял на отдыхе танковый батальон «Лейбштандарта». Чтобы предупредить своих танкистов об опасности, немецкие гренадеры подали сигнал ракетницей фиолетовым дымом, означавшим «танковую опасность» [199] . Не имея представления о количестве атакующих советских танков, оберштурмфюрер СС фон Риббентроп выехал на высоту со своими семью танками T-IV для обороны. В коротком сражении четыре из семи танков T-IV были подбиты. Советские экипажи не заботились об оставшихся трех танках, а продолжали двигаться на максимальной скорости дальше через высоту. Поэтому оставшимся трем танкам не только удалось без повреждений вернуться на свои позиции. Риббентроп даже развернул свой танк и продолжил движение к немецким позициям в самой гуще советских танков, при этом он полностью расстрелял свой бронебойный боезапас по движущимся рядом танкам противника. После сражения за ним признали уничтожение 14 советских танков. Конечно, это была лишь маленькая часть наступавших войск, но шум боя и радиосообщения фон Риббентропа подняли тревогу в остальных танковых подразделениях «Лейбштандарта»: «Я как раз стоял на высоте орудия и собирался сделать несколько приседаний, когда дикие крики тревоги внезапно прервали мою сонливость», — писал танкист одного из подразделений [200] . Танки 31 — й и 32-й танковых бригад на полном ходу мчались по юго-западному склону высоты 252,2, чтобы врезаться в боевые порядки немецких танковых частей. Но на их пути оказался собственный противотанковый ров: несколько танков свалилось в этот ров, их командиры его просто не заметили. Другие попытались его «перепрыгнуть», что удалось только отдельным танкам, которые почти сразу же после этого были подбиты. Большинство советских командиров танков повернули свои машины на юг, чтобы достичь единственного перехода через этот ров, находившегося на улице рядом с железнодорожной насыпью. Это было фатально, поскольку советские танки просто сгрудились перед этим единственным переходом. Танки «Лейбштандарта», стоявшие напротив за рвом, просто расстреляли советские танки обеих бригад, сами не потеряв ни одного танка.
199
Anlagenband zum Kriegstagebuch des Panzerarmee-Oberkommandos 4, 'la, Operation» Zitadelle«, 15.5.—9.7.1943, BArch, RH 21-4/122, Bl. 196 f.
200
Roes, Freiwillig, S. 93.
В это же время на поле битвы на высоте 252,2 появились другие советские танки, это были танки 170-й и частично 181-й танковых бригад. Обе бригады принадлежали 18-му танковому корпусу под командованием генерал-майора Бориса Бахарова. Поскольку танки Бахарова прошли севернее противотанкового рва, некоторым из них удалось прорваться до совхоза «Комсомолец». Однако здесь их все же подбили, частично огнем артиллерии, частично в ближнем бою с гренадерами. Два советских танка, достигших железнодорожной насыпи южнее совхоза, натолкнулись там на два «тигра», только что прибывших из ремонта, и были также уничтожены.
Ненамного лучше пришлось и танкистам советской 25-й танковой бригады из 29-го танкового корпуса, атаковавшим южнее железнодорожной насыпи. В докладе 25-й бригады о ходе боя говорится: «Как только танки достигли передовых рубежей обороны противника, они попали под ураганный огонь танков “тигр”, самоходных и противотанковых орудий, из леса к северо-западу от Сторожевого и из района восточнее окраины Сторожевого. Пехота была отрезана от танков и вынуждена была искать укрытие. После прорыва в глубь обороны танки понесли большие потери» [201] . В действительности танки 25-й танковой бригады наткнулись не на «тигры», а на части истребителей танков и штурмовые орудия дивизии «Лейбштандарт». В совхозе «Сталинское», к северо-востоку от Сторожевого, стояли четыре самоходных установки типа «Мардер» для поддержки гренадеров СС, которые без собственных потерь смогли подбить 24 советских танка и САУ. Остальные машины 25-й танковой бригады встретились к северу от Сторожевого с батальоном тяжелых штурмовых орудий «Лейбштандарта». Они всегда были во главе наступательных операций, но в этот день не рассчитывали на бои. «Мы были оперативным резервом и нас использовали только когда наши передовые части бежали назад» [202] . Тем не менее в течение короткого промежутка времени штурмовые орудия были готовы к бою. Они отбили советскую танковую атаку и сами перешли в наступление, чтобы ликвидировать угрозу флангу «Лейбштандарта» и закрыть пустоту между своей дивизией и соседней дивизией «Дас Райх». При этом они дополнительно нанесли советской 25-й танковой бригаде тяжелые потери. Через два часа после начала наступления из 69 танков бригады остался лишь 21. Наступавший к югу от насыпи 1446-й полк самоходных орудий в течение короткого времени потерял 19 из 2 °CУ-76 и СУ-122, из них 14 безвозвратно.
201
Отчет о боевых действиях 29-го танкового корпуса за период с 7.7 по 24.7.1943 г. Стр. 6, Kopie in der Materialsammlung des ZMSBw.
202
Schriftliche Mitteilung von Fritz Henke an den Verfasser, 3.11.1999.
Все
203
Kriegstagebuch des Oberkommandos der 4. Panzerarmee, 25.3.-31.7.1943, BArch, RH 21-4/104, Bl. 155.
Генерал-фельдмаршал фон Манштейн 12 июля убедился лично в успехах 4-й танковой армии: «На всех в этот день посещенных [Манштейном] местах боев командиры высказывались в отношении положения после успешного преодоления первоначальных трудностей, о том, что на стороне врага появились отчетливые признаки начинающейся слабости» [204] . Вследствие этого Манштейн был уверен, что уже наметился оперативный прорыв его подразделений и победа в Курской битве у него находится на расстоянии вытянутой руки. Красная Армия на южном участке Курской дуги уже потеряла безвозвратно около 1200 танков и САУ, в то время как дивизии Манштейна — только около 200 танков и штурмовых орудий. Но 13 июля фельдмаршала вызвали в ставку фюрера «Вольфшанце» в Растенбурге (Восточная Пруссия), где Гитлер сообщил ему о своем решении прекратить проведение операции «Цитадель».
204
Handakte des Oberbefehlshabers der Heeresgruppe Sud, Juli 1943, Privatarchiv Rudiger von Manstein, Icking, Nachlass Erich von Manstein, unpaginiert.
«Атака против 6-й армии ожидается 17.7» [205] . — Прекращение немецкого наступления на Курск
Помимо Манштейна на совещание в ставку фюрера прибыл и командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Клюге. Согласно записям в личном дневнике Манштейна, Гитлер начал свою речь с утверждения о том, что положение в Сицилии очень серьезно. Англо-американцы высадились на остров 10 июля, а итальянские солдаты не оказали им никакого сопротивления. Гитлер заметил, что, вероятнее всего, Сицилия будет вскоре потеряна. Следующим шагом западных союзников может быть высадка в Нижней Италии или на Балканах. Поэтому стало необходимым формирование новых армий в Италии и на западных Балканах. Восточный фронт должен предоставить для этого соответствующие ресурсы и поэтому операция «Цитадель» прекращается.
205
Tagesmeldung der Heeresgruppe Sud vom 16.7.1943, Mehner, Tagesberichte, S. 134.
Эти замечания Гитлера были почти дословно повторены в мемуарах Манштейна, опубликованных в 1955 году; они заставили поколения военных историков видеть главную причину прекращения операции «Цитадель» в высадке союзников на Сицилии. Как показало дальнейшее развитие событий, в течение двух недель ни одна часть не была выведена в Италию с Восточного фронта. Только тогда, когда итальянский диктатор Бенито Муссолини был свергнут 25 июля 1943 года, Гитлер увидел необходимость действовать и перевел дивизию СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в Италию. Однако эта дивизия не должна была воевать против англо-американцев в Сицилии или на юге Италии, а только охранять пути сообщения, а в случае выхода Италии из союза держав «оси» — разоружить итальянские войска на севере страны. Все остальные дивизии, принимавшие участие в операции «Цитадель», остались на Восточном фронте.
Однако почему Гитлер выставил перед Манштейном положение в Сицилии в качестве решающего аргумента, хотя в действительности оно имело только символическое значение для прекращения операции «Цитадель»? Объяснение можно найти, если интенсивнее поработать с дневниками Манштейна и рукописными приложениями к его документам 1943 года. Гитлера прежде всего беспокоила угроза Донецкому бассейну и флангам дуги фронта у Орла. Манштейну же он представил в виде аргумента ситуацию в Сицилии, чтобы не вступать с ним в дискуссии об оперативных возможностях на Восточном фронте. Поскольку в этих дискуссиях Манштейн чаще всего не только выражал другую, отличную от Гитлера, точку зрения, но и превосходил его в обсуждении того, что касалось оперативного управления войсками. В таких случаях Гитлер предпочитал ссылаться на технические, экономические и стратегические аспекты, в которых Манштейн не разбирался. Так Гитлер 13 июля сначала выдал аргумент о положении в районе Средиземноморья, чтобы сразу убрать ветер из парусов Манштейна.
Согласно дневнику Манштейна, сразу за Гитлером выступил генерал-фельдмаршал фон Клюге. Он доложил, что наступление 9-й армии Моделя не продвигается вперед и что 9-я армия уже потеряла 20 000 человек. Кроме того, Клюге вынужден был снять «все подвижные силы» из 9-й армии, для того чтобы «закрыть три глубоких прорыва, сделанных русскими во время их вчерашнего наступления против 2-й танковой армии» [206] . Поэтому наступление 9-й армии не может быть продолжено. В гораздо большей степени Клюге нуждался в дополнительных силах с других участков фронта, чтобы отбить советское наступление на дуге фронта у Орла. Манштейн возразил на это, «что битва подошла к своему решающему моменту. После их потерь, существует надежда, что русский скоро схлопнется». Во всех случаях наступление без участия 9-й армии не может быть продолжено, поскольку ударной силы атакующих подразделений группы армий «Юг» хватит «в лучшем случае до рубежа южнее Курска». Необходимо учесть, как говорил Манштейн далее, что Красная Армия скоро начнет наступление против 6-й армии и 1-й танковой армии в Донецком бассейне. «На это нужно всегда рассчитывать. Если сейчас отпустить русского, у него будет полная свобода». Если 9-я армия не в состоянии продолжить действовать, тогда, говорил Манштейн, «я должен по крайней мере попробовать очистить местность южнее Псела, путем удара на запад, чтобы глотнуть воздуха, может быть так, что развитие событий в Донецком бассейне вынудит к немедленному прекращению». Последняя фраза примечательна, поскольку Манштейн здесь прямо заявляет, что кризис в Донецкой области может вынудить сразу прервать все наступательные операции у Курска.
206
Erich von /vianstein, personliches Kriegstagebuch Nr. 5, Marz 1943— 1.4.1 944, Privatarchiv Rudiger von Manstein, Icking, Nachlass Erich von Manstein, unpaginiert.