Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны

Теппель Роман

В тот же день генерал Вёлер был вынужден отдать приказ подразделениям своей 8-й армии (бывшей армейской группе Кемпфа) об оставлении Харькова. В 20:00 немцы начали отход из города, а на следующее утро туда вошли советские войска. Четвертая и последняя битва за Харьков тем самым была завершена — и по советской хронологии завершилась также и Курская битва. За победу под Харьковом советские танковые войска заплатили самую высокую цену. Из 2440 танков и САУ, с которыми Красная Армия начинала операцию «Полководец Румянцев», большинство было подбито. Катуковская 1-я танковая армия вовремя наступления на Харьков потеряла 1042 танка, из них 753 безвозвратно. По состоянию на 23 августа в 1-й танковой армии осталось только 120 боеготовых танков. 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова потеряла до 25 августа почти три четверти своих офицеров и имела только 50 боеготовых танков. Армии понадобилось два месяца, чтобы снова стать боеспособной.

4. БИТВА НА ИСТОЩЕНИЕ:

ПОСЛЕДСТВИЯ ЛЕТНЕЙ КАМПАНИИ 1943 ГОДА НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

«В том,

что положение серьезно и что войска на пределе, сегодня не приходится сомневаться» [248] . — Результаты Курской битвы и потери обеих сторон

Курская битва закончилась для немецкой стороны поражением. Ни одна из целей, поставленных немецким командованием на лето 1943 года, не была достигнута. Во-первых, во время операции «Цитадель» немецкие войска должны были в течение нескольких дней прорвать советскую оборонительную систему и окружить советские войска в районе Курска. Это не удалось. Во-вторых, с ликвидацией Курской дуги должно было быть достигнуто существенное сокращение протяженности фронта, что позволило бы немцам высвободить часть войск для резерва. И эта цель не была достигнута. В-третьих, победа под Курском, согласно Гитлеру, должна была послужить маяком для союзников и противников Германии. Эти надежды не оправдались. В-четвертых, под Курском вермахт должен был взять в плен как можно больше советских солдат, которые были нужны для немецкой экономики в качестве рабочих рук. В сражениях под Киевом и в двойном сражении у Вязьмы и Брянска в 1941 году вермахту удалось захватить в каждом случае около 665 000 пленных. При атаках на Курск в июле 1943 года в плену оказалось лишь около 40 000 красноармейцев. С таким количеством пленных дефицит рабочих рук в Германии вряд ли мог быть смягчен. В-пятых, целью немецкого наступления на Курск было разрушение советского наступательного потенциала, с тем чтобы войскам на востоке предоставить передышку до конца 1943 года. И это не было достигнуто. Хотя немцам удалось у Курска нанести Красной Армии огромные потери и несколько ослабить советский наступательный потенциал, СССР в 1943 году имел такие резервы, что, несмотря на тяжелые поражения, был в состоянии, начиная с июля 1943 года, все время пополнять свои армии на всем протяжении советско-германского фронта, чтобы иметь возможность начать наступление.

248

Eintrag Mansteins vom 27.8.1943 in seinem personlichen Kriegstagebuch Nr. 5, Marz 1943—1.4.1944, Privatarchiv Rudiger von Manstein, Icking, Nachlass Erich von Manstein, unpaginiert.

Но успехи советских наступлений летом и осенью 1943 года отнюдь не были следствием того, что Красная Армия уже во время проведения операции «Цитадель» нанесла вермахту крайне высокие потери, которые нельзя было восполнить. Эта легенда до сих пор живет. Ее истоки — не только в советской пропаганде, но и в мемуарах немецких генералов, которые после войны утверждали, что немецкие части во время проведения операции «Цитадель» были обескровлены. До сегодняшнего дня соответствующие высказывания Хайнца Гудериана, Фридриха-Вильгельма фон Меллентина или Вальтера Варлимонта с удовольствием цитируются в русской литературе, чтобы подкрепить заключение о том, что Красная Армия нанесла сокрушительное поражение вермахту еще во время проведения операции «Цитадель».

Если бы советские доклады того времени об успехах соответствовали действительности, тогда для вермахта операция «Цитадель» была бы настоящей катастрофой. Сталин 24 июля объявил, что в период с 5 по 23 июля Красная Армия уничтожила более 70 000 немецких солдат, 3100 немецких танков и САУ и сбила около 1400 самолетов. При этом Ставка, вероятно, даже занизила немецкие потери, поскольку сумма доложенных от обоих фронтов немецких потерь была существенно выше объявленных цифр!

По немецким данным, вермахт и войска СС во время оборонительной фазы, которая по советской хронологии длилась с 5 по 23 июля, потеряли отнюдь не объявленные Сталиным 70 000 погибших солдат. Действительные потери составили около 10 000 убитых, 46 000 раненых и 2000 пропавших без вести. Если бы на самом деле за это время было уничтожено 3100 немецких танков и штурмовых орудий, все армии Моделя, Гота и Кемпфа остались бы вообще без бронетехники. В действительности во время оборонительной фазы немцы были вынуждены списать в качестве безвозвратных потерь около 350 танков и САУ всех типов. Это количество не грубая оценка, а результат исследований многочисленных имеющихся источников того времени.

Также и число 1400 уничтоженных немецких самолетов было очень далеко от действительности. Фактически в боях под Курском во время проведения операции «Цитадель» люфтваффе безвозвратно потеряли в общей сложности 240 самолетов. Это число включает в себя и потери, возникшие из-за технических неполадок и несчастных случаев. После прекращения операции «Цитадель» VIII воздушный корпус совершил лишь немного вылетов под Курском и вряд ли понес потери. Поэтому с немецкой стороны потери до 23 июля 1943 года составили не более 250 машин. В этот же период советские ВВС в районе Курска (без учета дальних бомбардировщиков) потеряли около 1200 самолетов. Соотношение потерь здесь 1:5.

Воронежский фронт 24 июля 1943 года доложил, что его части за период с 4 по 22 июля безвозвратно потеряли 1571 танк и 57 САУ. Центральный фронт за время оборонительной фазы к северу от Курска списал 526 танков и 28 САУ. Тем самым немецким потерям в 350 танков и САУ соответствуют не менее чем 2182 советских машины, что дает соотношение потерь 1:6.

В отличие от потерь в танках и самолетах потери Красной Армии в живой силе во время оборонительной фазы очень сложно оценить. В 1993 году русская исследовательская

группа под руководством военного историка и генерал-полковника в отставке Григория Кривошеева издала книгу под названием «Гриф секретности снят». Там впервые была предпринята попытка на основании советских военных документов определить потери Красной Армии в войнах XX века. Эта книга в 1997 году была переведена на английский и в 2001 вышла в переработанном виде и под другим названием. Цифры по потерям Красной Армии в Курской битве в новом издании ревизии не подвергались. Они считаются «официальными» советскими (российскими) данными. Большинство военных историков, исследующих Курскую битву, до сих пор ссылаются на эти данные. Однако многие данные о потерях Красной Армии, приведенные в книге «Гриф секретности снят», доказуемо ошибочны. Например, под Курском в период с 5 по 23 июля, по официальным данным, Воронежский фронт в общей сложности потерял 74 000 человек, из них 27 500 безвозвратно, то есть убитыми или взятыми в плен. В вышеупомянутом докладе Воронежского фронта, однако, говорится, что уже до 22 июля потери в личном составе составили около 101 000, из них 20 500 убитыми и 26 000 пропавшими без вести. Озвученные 24 июля потери превышают почти на треть официальные данные. Сверх этого нужно учесть, что 23 июля были ожесточенные бои, а потери в них не могли быть учтены в сообщении от 24 июля. Общие потери Воронежского фронта тем самым должны быть еще больше, то есть они превышают официальные данные минимум на 40 процентов.

По двум другим фронтам, принимавшим участие в оборонительной фазе, Центральному и Степному, к сожалению, нет других данных, кроме цифр, содержащихся в книге «Гриф секретности снят». Как уже было сказано выше, критически настроенные русские историки исходят из того, что потери Центрального фронта в 2–3 раза превышают данные, приведенные в книге «Гриф секретности снят». Если прибавить к официальным цифрам потери Центрального и Степного фронтов, те же 40 процентов, как и в случае с Воронежским фронтом, можно выйти на цифру общих потерь в 250 000 человек в оборонительной фазе Курской битвы. Это дает соотношение потерь по личному составу 1:4.

Для подсчетов общих потерь Красной Армии в Курской битве до настоящего времени не имеется других официальных данных, кроме приведенных в «Гриф секретности снят», — и официальные данные доказуемо не соответствуют действительности. По этой книге общие потери в личном составе с советской стороны составили 863 000 человек. Оценки критических русских историков находятся в диапазоне от 910 000 до 2,3 миллиона. Если прибавить к официальным цифрам потерь в Курской битве те же 40 процентов (как при оценке потерь Воронежского фронта), получается сумма в 1,2 миллиона потерь личного состава. И это весьма осторожная оценка. Русский историк Борис Соколов, который в прошлом уже неоднократно проводил точные оценки советских потерь, исходит из того, что Красная Армия в Курской битве потеряла только убитыми 999 300 человек, — общие потери вермахта убитыми, ранеными и пропавшими без вести во время Курской битвы, по немецким источникам, находятся на уровне около 203 000 человек. Исходя из (осторожно) оцененных потерь Красной Армии в 1,2 миллиона, получается соотношение немецких и советских потерь в личном составе 1:6.

За июль и август 1943 года Красная Армия на всех участках советско-германского фронта потеряла около 9300 танков и САУ, в том числе около 7000 во время Курской битвы. Вермахт в июле и августе на всем Восточном фронте лишился 1570 танков и САУ, из них около 1200 в Курской битве. Соотношение потерь получается 1:6, тогда как по самолетам оно составляет 1:5. Вермахт в боях у Курска потерял всего 650 машин, Красная Армия (включая дальние бомбардировщики) — по меньшей мере 3000.

Одной из главных проблем при оценке действительной величины советских потерь не только в Курской битве, но и за все время Второй мировой войны является то, что Красная Армия во время войны всегда занижала свои потери — вероятно, чтобы завуалировать их шокирующие масштабы. Это может быть подкреплено многими примерами. В уже упомянутом докладе Воронежского фронта от 24 июля 1943 года были приведены цифры потерь за период с 4 по 22 июля 1943 года суммарно в 101 000 человек и 1628 танков и САУ (безвозвратно). Месяц спустя, 23 августа 1943 года, штаб Воронежского фронта выпустил доклад о ходе боевых действий во время оборонительной фазы, в котором говорится уже о 74 500 потерях в личном составе и о 1397 уничтоженных танков и САУ. В книге «Гриф секретности снят» эти цифры были еще дополнительно уменьшены — до 73 982 человек в личном составе и 1200 единиц бронетехники!

Показательны также и различные доклады о потерях в танках Центрального фронта во время оборонительной фазы. В соответствии с уже упомянутой сводкой полковника Заева от 19 июля 1943 года, было уничтожено 526 танков. Четырьмя днями позднее Заев подготовил доклад о потерях в танках всех советских фронтов за период с 5 по 20 июля 1943 года. По Центральному фронту там указано только 393 безвозвратно потерянных танка, и это при том, что войска Рокоссовского 15 июля начали наступление против немецкой 9-й армии и поэтому потери должны быть больше, чем указано в первом докладе. Поэтому сводка данных от 23 июля, сделанная Заевым, совершенно очевидно, является ложной. В этом же докладе по состоянию на 5 июля в распоряжении Центрального фронта находилось 1634 танка еще 109 танков прибыло для усиления в период, охваченный докладом. Следовательно, Центральный фронт во время сражения располагал суммарно 1763 танками (без САУ). На 20 июля, по докладу Заева, оставалось только 672 боеготовых танка, еще 415 находились в ремонте. Вычитаем общее количество имеющихся 1087 танков на 20 июля из 1763 танков, изначально находившихся в строю, и получаем разницу в 676, но никак не 393. Число в 676 танков, потерянных в период с 5 по 20 июля, кажется гораздо более реалистичным. Из них, очевидно, 526 было утрачено во время оборонительной фазы и оставшиеся 150 — в первые дни контрнаступления «Кутузов».