Квантовая механика
Шрифт:
– Я не буду поступать в институт.
– Чего?! Как ты смеешь матери такое говорить?! У меня давление утром было…
– Я не хочу иметь ничего общего с Голигровыми и с… Системой.
– Системой! Как заговорил-то! В армию, значит, пойдёшь на два года. Там тебя научат любить Систему.
– Да хоть прямо сейчас. Страшно жизнь прожить как собака, а не в армии очутиться.
– Кому ты будешь нужен без образования?
– Лет через пятнадцать в нашей стране нужны будут только охранники и грузчики. Эпоха плюрализма закончится, потому что она слишком убога.
– Какие ты слова знаешь, недаром много книг читал. Ты должен в институт поступить, иначе кто
– Вот этого я не знаю. Так ты мне денег хочешь дать на зоопарк?
– Дам. И давай, не чуди; поговори с Голигровой, поговори с одноклассниками. Узнаю, что потратил деньги на посиделки с Лёнькой и Светкой – больше никогда ничего не получишь.
Эх, даже дома преобладают академические настроения!
* * *
Когда всеми клетками ощущаешь свою правоту, жизнь становится полней, хочешь, чтобы новый день наступил поскорее. Вот и я с нетерпением ждал субботы. Даже ранний подъём не смущал меня. Не хотелось мне только ехать с «жирными» в зоопарк после занятий. Но деньги были нужны. Я знал, что вход в зоопарк для школьников был бесплатным и знал, что мать об этом не знает. Да если бы и знала, я бы что-нибудь придумал. А ещё я знал, что Голигрова, если я не поеду с ними в зоопарк, расскажет моей матери об этом сразу же, как только встретит её где-нибудь на улице.
Подъезжаю к девяти часам в институт. До занятий ещё целый час. Трофимов с Михалычем и с тремя ребятами из московской школы остались соображать на пятерых возле метро. Я не стал составлять им компанию только потому, что решил приберечь все деньги до вечера.
Слежу за жизнью института, за вознёй охранников. Вдруг слышу знакомый старушечий голос Лидии Петровны – типа, адвоката абитуриентов. Если в обязанности Рыбалки входило всё время гнобить нас, то в обязанности Лидии Петровны, наоборот, входило защищать нас. Идёт она в компании Димы – главного куратора подготовительных курсов. Дима – низкорослый мужичок, у которого всё время выступает слюна на губах, когда он говорит. Но человек он вроде как добрый и хороший хотя бы потому, что не пользуется особой популярностью среди высшего руководства института, поэтому я отваживаюсь подойти к нему и к Лидии Петровне и спросить:
– А скажите, пожалуйста, зачем нам, будущим психологам, нужна квантовая механика? – Тон у меня такой, будто я намереваюсь всю свою жизнь связать с психологией и с этим институтом, а не собираюсь через две недели бросить к чертям курсы, распрощавшись с мыслью поступить в институт.
Как они выдержат такой удар!?
Но Дима довольно уверенно отвечает, будто подобный вопрос ему задавали уже тысячу раз:
– Учёные говорят, что главное – сам процесс обучения, а не то, что человек изучает. В общем, работающий мозг отличается от неработающего тем, что он заинтересовывается всем подряд. К тому же сейчас много научных направлений, которые пытаются объяснить феномен сознания с помощью известных физических теорий.
– Угу, понятно, – говорю я, видя как на губах Димы выступает слюна.
– А вы из Зеленограда, что ль, так рано? – спрашивает Лидия Петровна. В её голосе вроде как звучит неподдельное беспокойство, хотя задаёт вопрос она, скорее всего, только из-за того, что не хочет, чтобы на губах Димы появилось ещё больше слюней, и это увидел я.
– Да, у нас электрички ходят не пойми как. Решил проснуться на всякий случай пораньше и успел на одну из самых первых.
– Я так и поняла, – обрадованно говорит Лидия Петровна. – Ваша школа бы не стала заключать договора с нашим институтом, если бы с транспортом было совсем плохо.
Теряю всякий интерес к
Две низенькие фигуры удаляются по своим делам, а я снова иду к самому выходу. Через некоторое время в институт заходят Трофимов, Михалыч и трое парней из московской школы. На меня они не обращают внимания. Да мне, в общем-то, плевать на них. Похоже, они решают сразу же разойтись по аудиториям, чтобы не привлекать к себе внимание всяких рыбалок. Но вдруг Михалыч возвращается в сопровождении одного из московских парней. Они подходят ко мне.
– Не хочешь больше с нами тусить! – предъявляет мне Михалыч. – Значит, придётся тебе поменяться местами с Игорем. Он не в нашей группе, но хочет быть в нашей. Поменяетесь на один день. Какая тебе разница? Ты же больше не будешь ездить на курсы.
Верно. Какая мне разница? Я только выиграю, если не буду видеть в течение трёх часов заросшее жирком лицо оборзевшего от пары бутылок пива Михалыча.
– Давай поменяемся, – говорю я, обращаясь преимущественно к Игорю.
– Окей. Ты тогда будешь теперь Игорем Просвириным. Если что, и наши, и ваши уже в курсе. Хотя, вполне возможно, препод даже не будет отмечать.
– Что верно, то верно. На имена в этом институте обращают внимание только тогда, когда сюда приносят квитанции об оплате обучения.
Что ж, у той группы, в которую распределили Игоря Просвирина, первым занятием должен был быть семинар по квантовой механике. Посидев в коридоре ещё минут пять, отправляюсь в аудиторию.
Выясняется, что она уже забита наполовину. А я-то думал, что буду первым! Но что меня беспокоит больше всего, так это то, что парт в аудитории нет, а стулья стоят кругом. То же самое было и на прошлой неделе во время тренингов. Неужели даже во время семинара по квантовой механике придётся лицезреть все лица своих одногруппников? Сажусь за один из стульев, чувствуя неловкость от всего происходящего. Эх, жаль, я не бросил это дело сразу!
Звучат классические в среде студентов и абитуриентов звуки – хруст чипсов, шелест упаковок из-под них, шипение пузырьков в газировке. То и дело протягиваются за чем-нибудь вкусным и вредным руки, как лапы обезьян в фильмах про животных протягиваются за высоко растущими фруктами. Ольга Рыбакова, Женька Хромова и некоторые другие мои одноклассники уже здесь, значит, я пропустил момент, когда подъехали «жирные». Они, мои одноклассники, уже без всяких проблем общаются с московскими.
Радуюсь каждому новому вошедшему.
Но вот заходит и препод. Его голова – как бильярдный шар. Очки низко висят на носу, а глаза смотрят поверх них.
– Добрый день, – говорит препод, и я отмечаю его сходство с больными хроническим гайморитом или эмфиземой лёгких.
Сев за один из стульев, препод ставит себе на колени кейс. На его лице появляется такое выражение, словно он забыл что-то очень важное, что хотел сказать нам сразу же по прибытии в аудиторию.
– Меня зовут Василий Васильевич, – наконец говорит он. – Я в этом семестре прочитаю вам несколько лекций по квантовой механике. Но, как вы понимаете, вопросами теоретической физики мы не будем ограничиваться в такой аудитории-то. Мы придумаем, как выжать максимум из среды нашего обитания. Тем более что вы собираетесь стать психологами, а психологи должны любить всякие игры и тренинги.