Квантовая механика
Шрифт:
– Это я-то не хочу? Я передумал насчёт курсов. Теперь я – наиболее заинтересованное в курсах лицо.
– Я тебе сразу говорила, что надо делать всё так, как советует ваша классная руководительница. Думаешь, ваш директор дурак такой и будет предлагать вам курсы просто так? Как он может быть дураком, если его даже по телевизору показывали? А ты молодец, что сегодня был в зоопарке с классом. Сразу заговорил как нормальный человек.
– Да плевать мне на класс!
– Что ж ты тогда передумал?
– Мне понравилась… квантовая запутанность. – И, видя, что
– Дам, – говорит мать, доставая кошелёк. – Как же не дать, если ты решил продолжить ездить на курсы с классом. Только учти, каждый раз я не буду тебе давать денег на посиделки у Лёньки. Сегодня я просто так рада твоим словам… Больше они не будут на меня действовать. – Что ж, пусть мать думает, что я из-за жалких ста рублей решил продолжить обучение на курсах, а вовсе не из-за квантовой запутанности. Какая мне разница?
С огромным удовольствием пообедав, сразу же иду в магазин, а из него с бутылкой вина и баклажкой пива уже топаю к Лёньке. Меня встречает Светка – девушка Лёньки. У неё всегда немного наивное, провинциальное лицо, по которому сложно догадаться, рада ли она видеть того или иного человека. Иногда мне кажется, что Светка любит всех одинаково сильно. А иногда – что она ненавидит всех одинаково. Несколько лет назад она с семьёй приехала в Зеленоград из какого-то богом забытого уголка в Сам арской обдасти и сразу же познакомилась с Лёнькой в старших классах зеленоградской школы.
У Лёньки родители уезжали на каждые выходные, поэтому почти каждую субботу мы собирались у него. Безумно рад видеть всех своих друзей и подруг, хотя их детское увлечение дебильными компьютерными играми на сей раз кажется мне особенно глупым.
– Мне твоя мать сказала, что ты выехал на курсы аж в шесть часов утра. Она так переживала за тебя, – говорит Лёнька, когда я захожу на кухню. – Неужели ты ещё не хочешь спать?
– Мысль об этой минуте добавляла мне сил в шесть часов утра да и вообще в течение всего сегодняшнего дня.
– Ну и ну. Вот это юношеский максимализм. Света, угости же человека раками! У меня отец ездил с дядей Колей ловить раков. Улов был весьма удачным.
Не догадываюсь даже сказать «спасибо», потому что не вижу ничего особенного. Мне кажется, что такое должно быть и такое всегда будет.
Из комнаты приходят все остальные, в общей сложности человек семь; они продолжают обсуждать перипетии компьютерной игры. Лёнька разливает пиво по кружкам, а Светка возится с раками.
– Должно быть, курсы очень интересные, раз ты так рано на них выезжаешь? – спрашивает Лёнька, когда я очищаю первого рака.
– Не то слово. Теперь суббота для меня совершенно особенный день. Сегодня была квантовая механика.
– Ну и ну. Квантовая механика у психологов. А мы в техническом вузе проходим логику. И что же, квантовая механика – это интересно?
– Не знаю. Я только запомнил, что такое квантовая запутанность. – И я пересказываю своими словами то, что услышал сегодня от препода про квантовую запутанность.
– Не надо верить на
Я думаю про себя, что, по какому бы пути не пошла наука в будущем, главное, что этот день и вообще эта пора моей жизни уж точно никогда не окажется вымыслом. Пытаюсь как-то сформулировать эту свою мысль, но ничего не выходит. Не нахожу я повода рассказать и об игре в квантовую запутанность. И даже про поход в зоопарк. А просто так говорить об этом не хочется.
От пива меня разморило и потянуло в сон. Борюсь с ним, постоянно нагоняя мысль о том, что я так долго ждал этого вечера и не в коем случае не должен проспать всё самое интересное. Но разговоры об играх настолько неинтересные, что я всё же засыпаю прямо в углу дивана с пивной кружкой в руке.
* * *
В следующую субботу договариваемся с Михалычем и Трофимовым выехать попозже. На сей раз нам компанию составляет Гарик. Едем в одной электричке с «жирными», возглавляемыми как обычно Голигровой, только в разных вагонах, а если быть точным, то мы едем в тамбуре другого вагона. Недоумеваю, как Голигровой не надоест в свой выходной день таскаться со своим сынишкой. Видать, она всерьёз решила расчистить путь в институт для Дениса.
Возле метро встречаем нескольких московских знакомых. Я, по правде говоря, очень консервативный человек и к новым людям привыкаю очень долго, поэтому видеть московских я вовсе не рад. Да и вообще для меня акт человеческого общения – это сродни чему-то такому грандиозному, вроде акта сотворения Вселенной; относиться к разговору как к ничего не значащей формальности не в моих привычках. Михалыч же с Трофимовым легко вступают в разговор с московскими. Про «жирных» и говорить нечего.
Стою на остановке один.
В самом троллейбусе вижу свою подружку. Она одета уже в зимнее пальто, которое, вынужден заметить, не очень-то хорошо на ней сидит. Уши – в наушниках. То и дело она достаёт из кармана пальто большой по нынешним временам плеер в специальном чехле и переключает в нём разные треки. Мне приходит в голову мысль, что она специально одела зимнее пальто, потому что в нём большие карманы. Одна нога её свисает с сиденья и покачивается в такт музыке. Вроде как она меня узнала, хотя и не удостоила меня акцентированным взглядом. Так как в троллейбусе на удивление просторно, решаю подойти к ней.
Но вспоминаю, что не помню её имени.
Вдруг слышу:
– Привет, Ленка. – Это Женька Хромова здоровается с моей подругой. Та поворачивается к Женьке, окидывает её доброжелательным взглядом и даже, как мне показалось, тянет руку в карман, чтобы выключить плеер. Но Женька проходит дальше, и Ленка продолжает слушать музыку.
Что ж, теперь ничто не мешает мне протиснуться к ней и завязать разговор.
– Привет, Лен, – говорю, хватаясь рукой за спинку сиденья, на котором она сидит