La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
— Господи! — сжав в кулачки ладони, Вика подносит их к своим губам.
— Я тебя очень прошу, не волнуйся так. Поддержка и клевый тренер будут рядом, — прячу в сумку телефон и протягиваю руки, чтобы ее обнять. — Не плачь, пожалуйста. Слышишь? — пальцами вытираю стелющиеся тонкой струйкой ручейки из ее глаз. — Вик?
— Все-все! — как веером, размахивает перед своим лицом руками. — Фух-фух! — и тут же прихватывает поясницу и сильно выгибается вперед, выпячивая на обозрение всем нам свой беременный живот. — Рожу прежде срока с этими неугомонными
Я бы лучше пожелала — ни гвоздя ни жезла, если бы это была обычная езда, конечно. Но это гонки и здесь иные правила, так что:
— К черту! — громко и с улыбкой выдыхаю.
Пока спускаюсь по бесконечной лестнице, краем глаза замечаю, что Ярослав внимательно следит за мной. Он наблюдает, как я прохожу первый пролет, как поворачиваюсь, касаясь пальцами перил, как задерживаюсь взглядом прежде, чем совершить вращение, как перепрыгиваю через три ступеньки и как пробегаю оставшиеся пять метров до него.
— Привет! — вешаюсь к мужу на шею. — Обними! — шепчу, прикрыв глаза. — Крепко-крепко!
— Даша, как дела? — он обнимает и задает вопрос в мою макушку.
— Все нормально, — коротко отвечаю.
А больше и нечего сказать!
— Рыбка? — Ярослав опускает голову и губами прикасается к моему уху. — «Нет», да?
Не говорю слова, но головой отрицательно качаю.
— Извини меня, — не играя, увлажняю глаза.
— Перестань! Чего ты? — обняв меня за плечи, еще раз прижимает к себе. — Кирилл! — одновременно с этим подзывает сына.
— Привет, Даша! — младший Горовой прикасается своей рукой к моей спине.
— Привет! — бурчу в мужскую грудь, затем просовываю руку между нами и вытираю предательские слезы, которые успевают выкатиться из глаз. — Сейчас, погоди-погоди, пожалуйста.
— Даш? — Кирилл наклоняется к моему уху.
— Угу? — отворачиваюсь от него, при этом натираюсь своим лицом о ткань комбинезона мужа.
— Можно тебя поднять? — спрашивает у меня.
Чего? Что он сейчас сказал?
— Слушай, успокойся, пожалуйста, — я ощущаю по тону голоса Ярослава нехилое недовольство.
— Даш? — не обращая внимания на отца, скулит Кирилл, а когда я, наконец-то, поворачиваюсь к нему лицо, то свою просьбу он, к тому же, подкрепляет очень жалостливой миной. — Всего один разок, а?
Ничего, если честно, не поняла.
— Вы поспорили с отцом? — прищуриваюсь и мельтешу глазами по лицу Ярослава и его сынка.
— Нет, — Кирилл почесывает свой затылок. — Тут кое-что другое.
— Это какой-то, видимо, прикол? — приставляю палец к своим губам, изображая задумчивость, в эфир транслируя размышления. — Тайный ритуал? Обычай перед стартом?
— Нет. Все без обмана. В талисманы, ритуалы, заговоры и наговоры мы с отцом не верим. Да, па?
Слышу, как муж угрожающе сопит, но в то же время ровно
— Тогда я сдаюсь! — намерение подкрепляю поднятыми руками.
— Значит, можно? — Кирилл приближается ко мне. — Пап? — но у Ярослава все же спрашивает разрешения.
— А я? — встреваю в разговор. — У меня ничего не хочешь спросить, пацан?
Не успеваю крякнуть недовольство, как оказываюсь на руках у юного гонщика. Кирилл подкидывает меня несколько раз, словно массу тела проверяет, улыбается и подмигивает Ярославу.
— Ну? — раскачивая меня на своих руках, спрашивает у отца, а затем вдоволь наигравшись, видимо, бережно опускает на землю.
Это у них какая-то игра? А в качестве утешительного приза я?
— Если вам интересно, уважаемые мужчины, то меня сильно укачало. Это, исключительно, для справки, Кирилл, — выставляю перед его носом свой указательный палец. — Но на будущее хочешь получить небольшое, но весьма полезное, наставление от своей мачехи?
— Конечно, — ставит руки себе на пояс, приготовившись внимательно слушать меня.
— Не стоит женщиной размахивать, как флагом, в особенности, когда она только поела. Печально может закончиться и для нее, и для тебя.
— Тебе плохо? — он присаживается и всматривается в меня. — Я об этом не подумал.
— Не сомневалась. Прежде надо было посоветоваться с отцом, а не строить из себя супермачо, чувачок. Иди уже! — прыскаю и кулачком толкаю его в плечо. — Но я тебя предупредила. Вот будешь свою девочку на руках таскать, тогда мой совет и пригодится. Вспомнишь «Дашу», которая тогда сказала:
«Кирилл, будь аккуратен! Сытая женщина — опасная ноша! Как бы не расплескать!».
— Пап? — Кирилл обращается к отцу.
— Я с женой согласен. А ты можешь идти! Я все по нашему маршруту сказал.
— А я принял! — с подскоком разворачивается и начинает отходить от нас. — Даша?
— Угу?
— Пожелаешь мне удачи? — подмигивает и очень ярко улыбается.
— Ни пуха ни пера, пацан! — выкрикиваю громко в воздух.
— Отец? — о чем-то непонятном спрашивает прищурившегося Ярослава.
— Даш, Кирилл хотел бы знать, может ли он тебя безболезненно сейчас к черту послать или это опять накладывается на вопрос с твоим сытым пузом?
Да они перезаряжены, как я погляжу, причем оба, с одним и тем же потенциалом. Чересчур азартные мужчины! А Вика, по всей видимости, права, здесь крайне трудно сохранять спокойствие до финального клетчатого платка.
— Что это было, Ярослав? — сощурив взгляд, шиплю.
— Сопляк решил повыпендриваться перед калеченным отцом, рыбка. У Кирилла очередной заскок, а я для него такой себе образец для подражания. Мы обсуждали, что может он, — муж поднимает вверх искусственную руку и прокручивает кистью перед собой, — а что с этим агрегатом могу я. Немного разогнали мою игрушку, а на последний конкурс нам нужен был живой не слишком тяжелый экспонат. Вика не подходит, сама понимаешь. Есть большой живой живот и Андрей, который этого не разрешает!