La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
— М? — еложу своей кожей по мужской рубашке.
— Что произошло? Ты чем-то расстроена или что-то хочешь сообщить? Все нормально? Плакала?
Руками обвиваю его шею, заставляю Ярослава склониться еще ниже и подставить свое ухо, чтобы я смогла кое-что сказать. Надеюсь, это правда, а я не лгу! Не могу больше врать, тем более ему, чересчур запутываюсь и почти в муках умираю.
— У меня овуляция, любимый муж, — шепчу в подставленное ухо. — Сегодня очень благоприятный день для зачатия ребенка…
— Дашка-а-а-а, — облизывает мне щеку, —
— Чтобы ты знал, — прикусываю мочку и старательно обвожу языком ушную раковину Ярославу.
— Не уверен теперь, что внимательно буду слушать твоего врача.
Ее буду слушать я, за нас двоих! Ему не стоит переживать.
— Хочешь, включим диктофон, запишем ее голос и будем заниматься любовью под ее профессиональный рассказ с интимными рекомендациями, подготовленными специально для нас, — выкатываю предложение, не прекращая ласк.
— Бля-я-я-я-ядь! — муж сильно обмякает. — Ты что творишь? А-а-а?
— Не выражайся, грубиян, — легко щипаю его за бок и мягко отстраняюсь. — Сейчас вот поговорим, все обсудим с врачом, выслушаем предложения, а потом… — замедляюсь с окончанием предложения.
— Домой? — Ярослав заканчивает за меня.
— Как скажешь! — подмигиваю, развернувшись и взяв его за живую руку, становлюсь с ним рядом, плечом к плечу.
— Идем? — он смотрит на меня и ждет, похоже, одобрения, которое я одним движением ресниц нам даю.
Аккуратно стучусь в дверь, при этом играю взглядом с мужем, медленно облизываю губы, приоткрыв свой рот, плавно провожу рукой по шее, запускаю палец в глубокий разворот своей блузки, ногтем снимаю третью от начала пуговицу с петель и демонстрирую кружевной лифчик Ярославу.
— Пизде-е-е-ец! — шипит, краснея.
— Завелся? — закусываю нижнюю губу, а он сильно сглатывает, щурит взгляд и почти облизывается, как оголодавший кот, заметивший блюдце со сметаной, оставленной очень недалекой, вероятно, нерачительной хозяйкой.
— Войдите! — негромкий женский голос не дает ему ответить, зато приглашает нас внутрь пройти.
— Добрый день!
Врачиха из стороны в сторону прокручивается в своем кресле, уложив локти и кисти на подлокотниках. Заметив нас, ровняет спину, наверное, ногами семенит по полу, затем широко расставив руки на столе, зацепившись пальцами за противоположный край, с усилием подтягивается ближе.
— Присаживайтесь, — она кивает на два стула, стоящих перед ней, напротив окна.
Посматривая друг на друга, подходим ближе и синхронно, абсолютно не сговариваясь, усаживаемся перед серьезным, сосредоточенным врачом, который то и дело — я все четко подмечаю — нехорошим взглядом, словно скальпелем, разрезает мою кожу.
Мы слишком долго говорим… Очень-очень-очень! Я к такому повороту оказалась совершенно не готова, зато у Ярослава к медицинскому светилу заготовлен тысяча и один вопрос. Как оказалось… Кто бы мог подумать?
Его интересует все! Похоже, мой любимый муж решил лишь за один визит к женскому врачу
«Деньги все же помогли! Нет абсолютно честных — есть те, которые не определились по цене!».
Рада, что с этой женоненавистницей мы все-таки нашли какие-то, пускай финансовые, точки соприкосновения. Я даже расслабляюсь и откидываюсь на спинку стула.
«Давай-давай, чеши, родная, языком… Отрабатывай свой гонорар, приспи мужскую бдительность и влей откровенную херню в уши моего чудесного мужа. Дай нам шанс… Дай сейчас, когда он, кровь из носа, нужен!» — хищным взглядом исподлобья, не произнося ни звука, эту бабу заклинаю.
Когда закончим здесь, поужинаем в городе, погуляем по сентябрьским знакомым с детства улицам, вернемся удовлетворенные и счастливые к себе домой, а там… Пусть он берет меня, как ему заблагорассудится, и столько раз, сколько посчитает нужным. У меня ведь овуляция.
Это все серьезно? Женская фертильность? Окно возможностей? Пресловутые безопасные дни? Овуляция? Ха-ха! Да я вообще не знаю, когда она в последний раз у меня была, ведь у меня с четырнадцати лет стабильные и непрекращающиеся проблемы с менструальным циклом. Думаю, что точный срок не скажет этот верный клятве Гиппократа гинеколог; я и залетела тогда, потому что опрометчиво не обратила внимание на критические дни, вернее, их привычное для меня отсутствие. И эту тайну тоже знает этот врач! Я для этой стервы, как раскрытая книга, которую внимательно читает-перечитывает мой Ярослав.
— Я указала назначения для Вашей жены. На рецептурном листе все расписано. Думаю, что нужно будет сдать еще несколько анализов на совместимость в паре, на инфекции, на зеркало гормонов — Вам и Вашей супруге. Следить внимательнее за циклом, не забывать о регулярных посещениях врача, проводить профилактические меры. Половые отношения не противопоказаны. Наслаждайтесь семейной жизнью. Все будет хорошо! — смотрит стерва на меня, а на последнем пожелании еще и скалит до жути ровные и белоснежные зубы.
Они люминесцируют или я галлюцинирую? Я тяжело больна? Ее отбеленные зубы ищут стробоскоп? А мы с мужем находимся на задрипанной дискотеке? Дать бы этой стерве по губам и стереть с лица глупую ухмылку. Я стискиваю руки в кулаки и ими же проглаживаю стрелки на узких брючках:
«Удавлю, удавлю, мерзавку…».
— Спасибо! — Ярослав возвращает ей приветливую улыбку и задает последний, я надеюсь, на сейчас вопрос. — Первичное бесплодие…
— Не приговор! — грубо перебивает мужа. — Сегодня — тем более! Не приговор — я еще раз это повторяю. К тому же, есть альтернативные варианты завести ребенка, — вворачивает свое рационализаторское предложение.