Лавка колониальных товаров
Шрифт:
И Бобров с Серегой, крякнув, подняли амфору с маслом и потащили ее в порт, а девушка, закрыв за ними дверь, медленно пошла к себе.
На этот раз тюк с товаром выглядел несолидно. Наверно потому, что их было два. Пока Юрка с Вованом перегружали рыбу и переливали масло, Бобров, чтобы не терять времени, расспрашивал их о том, что произошло.
Юрка, постоянно отрываясь отдела, потому что рассказывать, не размахивая руками, он просто не умел, поведал внимающим Боброву и Сереге, что они наняли мужичка с «пирожком», и теперь с транспортом вроде проблем нет. Он сам с этим мужичком собирает товар, ассортимент которого
Рыба, сказал Вован, приносит, конечно, поменьше, но приносит стабильно и, главное, позволяет им шататься по бухтам и ночевать где надо, благодаря тому, что командир заставы большой любитель ставридки и султанки. А если бы вы (жест в сторону Сереги) подбросили камбалу, нам бы можно было и до Ялты сходить.
Бобров заметил, что он больше всего опасается за сохранение всего в тайне, на что Юрка ответил, что пока никто к ним особо не приставал, потому что кругом творится то же самое и такую мелочь как они просто не успевают отслеживать.
— Щиплют самых жирных, — сказал Смелков. — А мы даже во втором ряду не стоим.
Договорились встретиться на следующий день вечером, обещая проинформировать насчет усадьбы и просто, чтобы поменять время, потому что утро уже могло и примелькаться. Они сердечно попрощались с мужиками и тихонько соскользнули в воду.
Девушку Бобров заметил, едва они оказались в виду порта. Серега сидел на веслах спиной и ничего не видел. Тележка стояла с самого края, Искар, в своей обычной манере, подпирал спиной колесо, а рядом, у самой кромки воды, там, где набегая на песок, плескались мелкие волны, стояла, вытянувшись в струнку, девчонка. Ветерок, который не мог даже слегка напрячь парус, едва шевелил ее длинные волосы и трогал короткий хитон.
Увидев вышедшее из-за мыса диковинное сооружение, она сперва удивилась, но потом узнала сидящего на веслах Серегу и примостившегося на корме Боброва и радостно махнула рукой. Бобров принял вид суровый, как и подобает бывалому мореплавателю и прикрикнул на Серегу. Тот воззрился удивленно и темпа не изменил.
— Нас встречают, дурень, — зашипел Бобров.
— А?! — сказал Серега и продолжал монотонно грести.
Так они, к неудовольствию Боброва, и приткнулись носом к берегу. Златка тут же сбросила сандалии и полезла в воду — помогать. Увидев заполненную рыбой носовую часть челна, она произнесла:
— У-у-у! — и стала аккуратно перебирать живое серебро.
От рыбного рынка уже спешили двое ребят во главе с распорядителем. Две драхмы утяжелили Бобровский кошель, а рыбу мужики профессионально выгребли и унесли, оставив десятка два указанных экземпляров. Загрузив в тележку тюки с товаром, вызвавшие у девушки живейший интерес, вылившийся в массу вопросов, на которые Бобров отвечал неопределенно, а Серега только выразительно мычал, они пошли домой.
Никитос, увидев тюки, вопросов задавать совсем не стал, а тут же схватил их и утащил
— Никитос! — крикнул ему вслед Бобров. — Аты усадьбу разве смотреть не поедешь?
— Я вам доверяю, — отозвался Никитос уже из-за двери.
Бобров хмыкнул и спросил Серегу:
— Ты как насчет вождения кобылы?
Серега задумчиво почесал макушку.
— Ну я никогда не пробовал, — сказал он нерешительно. — Но, в принципе, не вижу ничего сложного. Тем более, что уличного движения здесь практически нет. Так шта-а.
Бобров окинул его критическим взглядом и повернулся к Искару.
— Аты как.
Искар пожал широкими плечами.
— Я же крестьянин. Поэтому привык управляться со всякими кобылами еще с детства.
— Годится, — сказал Бобров. — Тогда иди, оповести Никитоса, что уходишь и мы поехали.
Поездка выбила из ездоков всю душу. Дорога была каменистой, а повозка, соответственно, без рессор. И как она не развалилась, осталось загадкой для всех. Кроме, похоже, Искара, который отнесся к тряске совершенно индифферентно. А Бобров взял на заметку идею новой повозки, на которой можно будет ездить, не боясь за целостность зубов.
Дорога, выйдя из ворот, повела их начала вдоль стен города, потом она свернула на восток, а в нужном направлении от нее отделилась слабо наезженная колея, которая шла через холм, на котором в XX веке будет располагаться санаторий-профилакторий с претенциозным названием «Строитель», к будущему Песочному пляжу. От пляжа строго в юго-западном направлении шла невысокая каменная стенка, разделяющая два участка херсонесской хоры. Искар не спеша поехал вдоль нее в поисках прохода. Проход нашелся тут же, метров через пятьдесят. За ним дорога опять пошла чуть вверх и прямо перед путниками замаячила обнесенная уже более капитальной стеной усадьба.
Их уже ждали, потому что ворота в стене были открыты.
Усадьба
Дом был внушителен. В смысле, он внушал своему хозяину уверенность, он обещал кров, защиту, тепло и уют. Он был легок и в то же время монументален. Серега смотрел на дом с довольным видом, Бобров прищурился, как будто уже что-то высчитывая и прикидывая, Злата разинула рот в восхищении и один Искар оставался равнодушным. Впрочем, как и мул.
Дом, кстати, на участке был не один. И если направо к мысу уходили зеленые шпалеры винограда с идущими рядом невысокими каменными стенками, то слева протянулись какие-то низкие строения, выстроенные квадратом, назначение которых было непонятно. Внутри же почти крепостной стены кроме самого дома находились многочисленные постройки служб и сараев. По углам стены возвышались небольшие башенки, несшие скорее наблюдательную, а не оборонительную функцию.
Поражало почти полное безлюдье, и Бобров поинтересовался этим у встречавшего их человека. Тот не стал скрывать, что хозяин очень торопился и еще неделю назад распродал всех рабов и скот. Сейчас в усадьбе находятся только он — управляющий, практически уже отставленный, кухарка и сторож.
— Что ж так-то? — спросил Бобров, оглядываясь. — А если набежит кто, прослышавший, что в доме никого нет.
— Так взять-то нечего, — невесело усмехнулся управляющий. — Все вывезе-но.
— Хозяин был так уверен, что мы все это купим? — встрял Серега.