Лечить нельзя помиловать
Шрифт:
– Что? – э-э-э, мы так не договаривались. – А я тут при каких палатах?
– Приглашение на имя маркиза Клода со спутницей, – невозмутимо выдал смертник. – И раз вы моя невеста, то обязаны предстать перед двором.
А… А за его убийство меня наградят? Две войны не смогли ушатать капитана, нанятые киллеры промазали из всех стволов, недоброжелатели кусали локти. Но у них отсутствовала должная мотивация. Зато у меня ее хоть отбавляй, вместе с небольшим сюрпризом для охамевшего колдуна. Любезность за любезность, половой демократ.
– Я не смогу пойти на бал. Уважительная причина – останусь ухаживать за инвалидом благородного происхождения.
–
Шагнув к капитану с ласковой улыбкой, я доверчиво положила ладонь ему на грудь. Фьить! Мужские колени подогнулись, и парализованный маг стёк на пол, дикими глазами пялясь на меня снизу. Р-р-р-р, фазан ощипанный! Онемевшая нижняя половина капитана бесчувственной колодой растеклась по паркету, не позволяя ему подняться, в то время как туловище выше ребер издавало гневные звуки.
– Повторите-ка еще раз, что я обязана?
– Жить долго и счастливо, – грустно моргнул маркиз, отринув бесполезные попытки подняться. – Эрла, я передумал. Не заслуживаю счастья в вашем лице. Еще успеваю стать монахом?
– Скит будет вам к лицу, – благосклонно кивнув, я вывела из организма капитана токсин, помогая ему встать.
И вовремя, потому как в запасе оставалась пара минут, пока организм мага не справится с ядом сам.
С легким стоном подвигав коленями, Алеон прошептал коротенькую молитву и забрал конверт обратно. И лицо печальное-печальное сделал, как у больного пиелонефритом: в глазах вселенская тоска, губы скорбно поджаты и складка на лбу укоризненная. Мол, хотел, как лучше – подобрать безродную, отмыть, вывести в люди, а она нервно-паралитической заразой по печени. Только стратегическая хитринка в глазах, прикрытых ресницами, не дает поверить, что капитан правда обиделся.
Поразительно живая мимика для военного. Да весь маркиз досаждающе живой: злится, грустит, улыбается, язвит, пугается. И неимоверно меня раздражает.
– А мне говорили, вы жалостливая, – прыснул он, не получив реакции. И что смешного? – Ладно, эрла, давайте баш на баш: вы идете со мной на бал, а я прямо там оформляю вам пропуск в королевскую библиотеку. С уровнем доступа класса «Профессионал» для закрытых секций со спецлитературой.
Ух ты! Даже в городской библиотеке к специальной литературе можно подобраться только по партийному билету, предъявив «книжному таможеннику» лицензию на оказание медицинских услуг. А королевской читальней имеют право пользоваться только благородные: общей секцией – все дворяне, закрытой – эрлы конкретной профессии. Например, целителя никогда не пустят в секцию с литературой, посвященной тонкостям изготовления и укладки противопехотных мин. А управленцу и политику, будь он хоть три раза благородный эрл, не видать учебников по гастроэнтерологии. И уже в субботу пропуск в библиотеку будет у меня в кармане? Да здравствует кумовство и социальный лифт!
– Вы всегда радуетесь с каменным лицом? – странным голосом спросил Алеон. – Ни разу не видел, чтобы вы полноценно улыбнулись.
– Улыбка – это сервис, господин хороший, он оплачивается отдельно. А вы ко мне ходите, как в государственную поликлинику: пособачиться и покачать права. И я не радуюсь, а взвешенно оцениваю перспективы.
Отдохнуть хочется просто зверски. На пятницу записаны пять новых миссис, решивших увековечить себя в потомках. И обязательно в предпраздничном угаре кто-нибудь отравится несвежей выпивкой, подерется за последний
– На субботу записаны пациенты? – неправильно оценил мои колебания эрл.
– Нет, – постно ответила я, отгородившись ежедневником. На листе значилось «Выходной». – В субботу приема нет. Но я должна дежурить! Мало ли, кому в праздничной толпе любимую мозоль отдавят.
А в ночь на воскресенье обязательно придет пара гвардейцев, пострадавших во время патрулирования. И… И я вовсе не хочу идти на этот бал. Имею право, как безродная иномирянка – не хватало лечить от косоглазия благородных, пытающихся во всех деталях рассмотреть первую невесту маркиза Клода. Суетно это.
Однако капитан неведомым образом догадался о мыслях злобной лекарки.
– Неужели вы никогда не мечтали побывать на балу?
Я отчего-то смутилась, случайно отведя глаза. Пожалуй, раньше мне было любопытно поглазеть на натуральную аристократию, не запачканную синтетическими заменителями. Кто не фантазировал оказаться на месте Наташи Ростовой? Но с таким же успехом можно мечтать попасть на тусовку к Абрамовичу или Рокфеллерам. Признаться откровенно, я слабо представляю, что это за зверь – королевские танцульки. Его Гвардейшество, даром, что маркиз, абсолютно не производит впечатления зажравшегося дворянина. Подумаешь, запонки с бриллиантами, и кольца скупает, не глядя. В остальном – среднестатистический обнаглевший кот: наглый, требовательный и приходит, когда вздумается. Однако обманываться глупо, наверняка дворянские сливки общества окажутся прокисшими.
– Не умею танцевать и не ношу корсеты, – напомнила ему, отвернувшись к столику со шприцами.
– Эрла, вы… стесняетесь? – не поверил Алеон, наклоняясь ближе, чтобы заглянуть мне в глаза.
Слишком близко! Аромат мужской туалетной воды пощекотал нос, а первые мимические морщинки на капитанской роже сложились в отчетливое веселье. Три ха-ха.
– Бросьте. Объективно, вы симпатичная и почти воспитанная особа с внушительными… – поймав мой взгляд, маг сбился, – достоинствами. И лицо у вас выразительное, как кирпич. Прорветесь.
Ах ты долбоклюй злокачественный!
– И прорыв падет на ваши отдавленные ноги, эрл. Как кирпич, говорите? – сам напросился. – Отлично, я пойду с вами на бал. И не смейте потом жаловаться.
– Ве-ли-ко-леп-но, – по слогам пропел маг. А я поняла, что попалась на его провокационную удочку. – Ну-ну, не сердитесь, эрла. Вы ничего не потеряете от легкого субботнего променада во дворец. Кстати, освободите завтрашний вечер, мы поедем покупать вам платье и аксессуары. Что предпочитаете: золото, платину или отвесить мне пощечину?
– Третье!
– Отличный выбор для праздничного вечера. Но-но, эрла, праздничного! Сейчас распускать руки не надо, вы ими деньги загребаете.
– У меня каждый день как праздник, – пропыхтела я, пытаясь добраться до наглой рожи и расцарапать ее в удовольствие. – Клод, вы же военный, стойте смирно!
– Только перед старшим по званию. Вот станете моей женой – будете командовать за закрытыми дверями, – парировал он, легко удерживая меня от мести одной рукой. – Завтра. Вечером.
– Завтра не могу, – из груди вырвался утомленный вздох. – Работаю допоздна, все магазины, ателье и лавки уже закрыты.