Лечить нельзя помиловать

Логинова Александра

– Вечером не сможете, – разочарованно повторил маг, но тут же встрепенулся от новой мысли. – Ладно, украду вас в обед. Надеюсь, я не помешаю вашей трапезе?

Глава 11

– Традиционными цветами богини Ахавы считаются красный и розовый. Подберите что-нибудь соответствующее, – обронил капитан, рывком расправляя газету.

– Конечно, эрл Клод, – с придыханием ответила хозяйка самого крупного магазина готового платья, волнительно колыхнув грудью.

Гвардейский

поползень бесстрашно нырнул взглядом в ее декольте и остался доволен – аппетитные перси третьего размера грозились выпасть из квадратного выреза прямо под нос капитану. Сперва он слегка затроил, как сдохший компьютер, стоило хозяйке выплыть нам навстречу. Близок локоток, да не укусишь. Однако рефлекторное слюноотделение на стимул в виде полураздетой женщины сработал с точностью до секунды. Пришлось наступить магу на ногу, грозно потрясая циферблатом наручных часов. Нет времени вспоминать былые подвиги, у нас всего час!

Шестьдесят минут, чтобы съездить в другой квартал, выбрать образ и вернуться, по пути закинувшись съестным.

Справедливости в мире нет. Честного распределения ресурсов и власти – тем более. Поэтому дворянский квартал в разы отличался от Золотого. Пожалуй, в названии последнего была скрыта ирония: предприниматели имели золота подчас больше, чем иные аристократы. Но туго набитые деньгами кладовые не смогут поставить торговца в один ряд с дворянином. Никогда.

Из окна кареты было видно, что за дворянскими улицами ухаживают куда тщательнее, и плитка там меняется не каждый год, а каждую неделю, сжирая гигантскую долю бюджета. И, как назло, ни одной закусочной или пекарни по пути, только пафосные ресторации с непозволительно долгим временем ожидания.

Необычайно сосредоточенный Алеон помог мне устроиться поудобнее и опустился на другое сидение.

– Комфортно? Тогда в путь.

Всю дорогу капитан подозрительно молчал и только хмурился в окно, умудряясь при этом сидеть ровно и прямо. Из взгляда мага исчезла сотня эмоций, сменившись угрюмой деловитостью, словно сегодня понедельник. Сломался, что ли? Заболел?

И не мое это дело, но вдруг богиня удачи улыбнулась уставшей женщине, и поход во дворец отменяется?

– Что-то случилось? – не утерпела я. Странно видеть его таким мрачным.

– Нет, – тряхнул волосами капитан, возвращаясь в реальность. – Служба.

Знакомое чувство, загружающее голову по самые пятки. Например, сегодня… Нет, не буду думать о грустном.

Подарив меня на растерзание торговке, его благородие удобно примостился на диванчике, получив чашку чая, свежую газету и обслуживание по высшему разряду. Фраза «Облизать клиента с ног до головы» была справедлива для Клода, а не для меня. И в отличие от картинного богача из фильма «Красотка» капитан не перевел любезность хозяйки ателье на меня, наслаждаясь её вниманием сполна. Прочитал страницу – глянул в декольте, прочитал вторую – и снова нырк глазами в вырез.

Две служанки вынесли ворох

платьев.

– Мило. Походит на леденцовую отрыжку пятилетней пациентки, слопавшей половину буфета. Есть что-то менее розовое?

– Есть винный, – с достоинством ответила хозяйка, на мгновение скривив физиономию. – А-силуэт, вырез лодочкой, прилагаются белые перчатки и белые туфли.

Винное платье оказалось чрезвычайно эксцентричным: в нем мои стандартные достоинства превращались в вульгарный вызов благоразумию. А докупать белые перчатки – бред, когда в кабинете осталась целая коробка.

Следующим на свет вытащили убожество цвета взбесившейся фуксии и змеиного кроя – бархатный чехол обтягивал меня от подмышек до икр, не давая ступить и шагу. Клод отчего-то присвистнул, но быстренько велел убрать сумасшедший футляр с глаз долой. А на третьем платье я слегка подзависла.

– Его моделировал людоед?

– Что за глупости?! – оскорбилась женщина. – Это мой личный шедевр!

Шедевр напоминал кусок сырого мяса с прожилками жира. Причем лиф явно из молодого и свежего мясца, а подол – из залежавшейся тухлятины. Свободный силуэт привлекал простотой и комфортом, а экстравагантный дизайн показался хорошей местью благородному болвану. Но болван резко воспротивился:

– Ни за что!

– Почему? В скучные моменты буду выискивать на подоле знакомые мышцы и сухожилия.

По лицу мага пробежала судорога невыносимых моральных страданий.

– Ненормальная, – проворчал капитан. – Унесите.

На мгновение проснулся интерес к ярко-алому платью из панбархата, но после слов: «Писк моды» желание его надеть испарилось. Следом подали пастельно-розовое платье а-ля Спящая красавица, и я резко помолодела лет на десять. Вкупе со взглядом холоднокровной циничной дряни смотрелось устрашающе. Очень недурно!

– Вы не дебютантка, – недовольно прокомментировал Клод. – Выберите другое.

Да чтоб тебя! Не время кривить морду, обед не резиновый. Однако сейчас даже времени поскандалить толком нет, ибо каждый новый образ надевается в четыре служебные руки не меньше семи минут. И почему я не могу пойти в халате? Медики – создания военнообязанные, следовательно, по уставу могу явиться в форме с фонендоскопом вместо ордена. Еще три платья забракованы сразу: слишком яркие и пестрые, украшены блестками и перьями. Полная безвкусица, как по мне.

– А это что?

Слоняясь по салону от скуки и ожидая следующую партию красно-розового безумия, я наткнулась на край спрятанного одеяния. Его запихнули меж оранжевых корсетных монстров, от которых рябило в глазах. Тем нежнее и приятнее выглядела лавандовая ткань. И на ощупь очень нежная.

– Это прошлогодняя модель, – отмахнулась хозяйка. – «Сиреневая заря», коллекция ушедшего года. Прямой силуэт, спущенные плечи, домашний фасон.

– Почему домашний?

– Вшитый мягкий корсет, – не оборачиваясь, бросила женщина.