Лечить нельзя помиловать

Логинова Александра

– Мне пора выгнать вас взашей, – устав бороться за правду, я рухнула на диван. – На дворе почти ночь, что вы забыли в моем доме?

– Забыл сказать, что вы очаровательно прикусываете кончик пера, когда пишете свои каракули на родном языке, – посерьезнел мужчина. – Научите меня паре слов на диалекте вашей родины?

– Нет.

– Почему?

– В моей стране есть святая традиция – первым делом учить иностранцев ряду специфических непереводимых терминов, применяемых в периоды сильнейшего эмоционального волнения.

– Брань? –

мгновенно догадался Алеон и тут же пакостно ухмыльнулся. – Как то слово, которым вы меня называли вчера?

«Ирод!» – орала я, гася тлеющий ковер. Каждый приход Его Гвардейшества знаменовался происшествием-катастрофой, которое чудом удавалось остановить. Сутки назад недобитый капитан решил показать мне верх медитативной концентрации – сложное огненное плетение, созданное исключительно силой мысли. Никаких пасов руками, только концентрация, представление и время. Времени потребовалось много, я успела принять душ, тщательно промыть волосы от неприятного запаха лекарств и выйти из ванной в халате. Черт меня дернул заглянуть одним глазком в гостиную, испугавшись подозрительной тишины.

Узрев шелковое мини и водопад влажных волос, Алеон на мгновение сбился, потерял контроль, и волшебное плетение вспыхнуло, как факел. Взвизгнув от испуга, я сорвала с дивана плед и попыталась затушить пожар, но пламя и не думало утихать. А фазан не думал помогать, квадратными глазами пялясь на мои ключицы!

– И назову еще не раз, если вы не вернете мне книгу.

– Алевтина, вы пишете лекцию уже больше часа и даже не соизволили поужинать, – укоризненно вздохнул мужчина, приподымаясь на цыпочки.

Раз, – и мой новый учебник закинут на шкаф. У-у-у-у, каланча строевая! Пнуть бы тебя под коленку, чтоб неповадно было, да боюсь перелома пальцев ног. Не признаваться же, что ужин, заказанный им в мой дом, мало походил на еду: крошечные порции, почти дегустационные, но в большом количестве теснились на кухонном столе. Самый дорогой столичный ресторан предоставил нам все позиции меню, и я потерялась в незнакомых блюдах, экзотических фруктах и соусной тарабарщине. Паштет из драссарских моллюсков на подушке из бантри-ри? В рот не возьму, язык сломался на названии.

– Не голодна. Мне нужно работать.

– Сначала медитация, потом работа, – заупрямился маг.

И был прав, стоматит его покусай. Не хочется признавать, но беда Клода подсветила мою слабую зону – не только бесконтрольный процесс применения таланта, но и поразительное своеволие целительского дара. Самоучка, что с меня взять.

Привычно заняв позу лотоса и немного поворчав на сдвинутых магов, я глубоко вдохнула. Дар в крови лениво тек по артериям, выражая пофигизм – сидящий рядом пациент был давно изучен вдоль и поперек. А лечить его я не давала, сдерживая магию изо всех сил. Капитан Клод без опаски уселся позади и, как погоны, водрузил ладони мне на плечи. Обмен энергией протекал неравнозначно: маркиз щедро делился чистой

силой, помогая управлять даром, а я сжимала зубы и тормозила свою бесноватую магию от расточительства.

– Сконцентрируйте золотой поток между ладоней. Представьте шар, подвластный вашей воле, покоящийся в руках.

На ум почему-то пришел воздушный шарик – жалкий, морщинистый и почти сдувшийся. Не-е-ет, моя магия – она как клубок из золотой нити, которой можно залатать любую прореху в организме. А на конце клубка стрелка, рыщущая по организму пациента в поисках цели. И эта стрелка частенько летит вперед, не раздумывая, а затормозить ее можно лишь поводком. Поводок натягивается, режет руки, вот-вот выскользнет…

– Тише-тише, я рядом, – мужские ладони «лодочкой» обняли мои.

Стрелку-ищейку захлестнула сила. Огненный дар как шлейка уцепился за взбалмошную целительскую магию, опутывая горячими всполохами. Возмущенная энергия вскипела в венах, взбеленилась, но тут же опала, подчиняясь медитативной ритмичной пульсации – Алеон пальцами выстукивал незатейливый ритм по моим кистям, отвлекая от боя в крови и снимая напряжение.

– Я хочу пить, – от сухости во рту стало дико неприятно.

– Потерпи немного, – прошептал мужчина, убирая мои волосы за плечо. – Самое время творить. Посмотри.

Ох, помилуй Асклепий, это я сделала? Это моя магия?

На ладонях действительно покоился шар. Или сгусток чистого золота размером с чайную свечку. Если приглядеться – пыль, собранная в комок и готовая растаять в любую минуту, но сила маркиза держит ее в ежовых рукавицах, не давая рассыпаться и исчезнуть.

Но это же невозможно! Целительский дар нельзя пощупать, у него нет материальной формы.

– Пока нет, – еле заметно улыбнулся капитан. – Потому что форму энергии ты придаешь сама. Какой твой любимый инструмент?

– Скальпель, – не раздумывая ответила я, зачарованная чувством обладания.

Во время моего обучения мало кто из студентов-медиков не мечтал о «крутой» специальности хирурга, важно приговаривая близким: «Буду выбирать хирургию». Ко второму-третьему курсам бахвальство испарялось, и пожеванный обучением студент приходил к выводу, что кардиология, гинекология или анестезиология лучше подходят к мешкам под глазами. К четвертому курсу зомби в халатах заглядывались на педиатрию и терапевтические специальности… Я остановилась здесь.

Но Объединенное королевство смешало в одну кашу все специальности, позволяя мне держать в руках скальпель столько раз, сколько хочу. И даже больше!

– Лепи, – тихий шепот обжег ухо.

Лепить? Горячая магия охотно вытянулась в глиняную колбаску, растягиваясь и сужаясь там, где полагалось быть острой кромке. Пальцы играли с податливой массой как в детстве, но вместе с тем едва заметное чувство опасности щекотало нервишки. Казалось, убери Алеон руки, и энергия вскинется на дыбы, взорвавшись перед лицом. Страшно притягательно.