Ледария. Кровь и клятва

Козлова Мария Н.

Бросив на короля беспомощный взгляд, Симель забилась обратно под кровать. Грандж вошел в комнату и быстрым, решительным шагом прошел к изголовью, с хрустом давя осколки лекарских сосудов.

— Дор… — прошептал Вилиам.

Капитан ничего не ответил, молча стоя над королем. Наконец, он заговорил, и в голосе его не было обычной покорности:

— Ты постарел, Вилиам. И совсем потерял хватку. О чем ты думал, защищая перед своим сыном Годрика, этот мешок с дерьмом? Я не узнаю тебя. Где тот король, которому я поклялся служить?

Мне тошно, когда я понимаю, что видел, как он умирал, превращаясь в эту слабую тень.

Вилиам хватал ртом воздух, его глубокие вздохи походили на рыдания.

— Ты… — выговорил он с трудом. — И ты… с ним?..

— Служить ему — это честь. Он напомнил мне те времена, когда ты сам беспощадно крушил врагов.

— Я… не был… трусом… Обман… это… позор…

— Видит Единый, я и сам люблю честную драку. Ты не обманывал врагов, ты купал эту землю в крови. Сейтер достоин твоей славы, и все это у него впереди.

— Я… выстроил мир… А впереди… войны… смерть… — Вилиам как будто не мог поверить в то, что слышал, и Симель чувствовала, что он надеется переубедить старого слугу. Это была пустая трата времени.

— Я не боюсь смерти. Но я боюсь умереть так, как ты — немощным, едва способным пошевелить рукой. Годы берут свое, но моей могилой станет поле битвы. Я пойду за твоим сыном так же, как шел за тобой. А ты не хочешь признать, как он силен.

Даже в тихом, едва слышном голосе Вилиама чувствовался сильный гнев:

— Так… силен… что послал тебя… поносить умирающего…

Капитан хмыкнул, и Симель не была уверена, что слышала это — звук, похожий на звон выходящего из ножен оружия.

— Нет, Сейтер меня не посылал. У нас нет времени, и я хочу ему помочь. Ты отжил свое, а будущее принадлежит ему. Покойся с миром.

Симель схватилась за днище кровати, не веря свои ушам. Грандж сделал шаг, и мягкая перина прогнулась, принимая его тяжелый удар. Реи скрипнули прямо над лицом Симели, а король издал короткий хрип и умолк.

Симель смотрела, как разворачиваются к двери кованые сапоги, и не верила в то, что слышала. Перехватив свой нож, она дернулась вылезти, но в дверях раздался новый голос:

— Грандж, ты закончил?

Капитан не удостоил спрашивающего ответом, и тот раздраженно продолжил:

— Ты уверен, что он мертв?

— Кто хоть раз убивал, тот легко отличит живого от мертвого. Пройдите и посмотрите, если сможете.

Еще один голос оскорбленно воскликнул:

— Как ты с нами говоришь!

— Да будь вы хоть принцы и герцоги, мне все равно. Я ухожу, у меня есть работа. Занимайтесь своей.

Приглушенно ругаясь, двое людей подошли к постели короля. Один остановился ближе другого.

— Он мертв. Что ж, теперь наш ход.

— Мы слишком рискуем, — взволнованно отозвался второй.

— Мы рискуем, если ничего не сделаем, — ответил первый. Оба развернулись и пошли прочь из комнаты.

Симель замерла,

слезы текли вниз по вискам. В горле набух такой ком, что стало трудно дышать. Нужно было что-то делать: двигаться, бежать, — чтобы не провалиться в бездну отчаяния, но в коридоре все еще шумели солдаты, кто-то спорил и кричал. Хватило бы и нескольких мгновений затишья, чтобы добежать до черной лесенки, но гомон не стихал.

Симель ждала.

В тронном зале топили оба камина и вокруг них группками собирались люди. Вызов принца тревожил тех, кто ничего не знал о заговоре, а те, кто знал, молчали и тревожились еще больше. Некоторые лорды еще только входили в зал — с ними Сейтер говорил с глазу на глаз и теперь, не оставив времени на размышления, сам привел на совет.

Стоявший в дверном проеме Леонард, увидев его, подошел и шепнул на ухо:

— Хеймдал и его люди где-то в замке. Здесь их нет.

Нахмурившись, Сейтер окинул взглядом собрание — испытывать терпение толпы опасно, но отсутствие главных союзников грозило еще большей опасностью.

— Нужно их найти. Немедленно! Прикажи охранять лошадей, пусть сейчас же проверят конюшни. Если Хеймдал вздумал бежать, он дорого за это заплатит! Гранджу, — он указал на капитана в центре зала, — быть здесь и держать всех в узде!

В этот миг капитан заметил его и поднял руку, но разговоры могли подождать. Сейтер подозвал нескольких латников и легкой рысью побежал к черной лестнице. Это были мечники из охраны Бренельда, которых тот ленился муштровать и распустил до крайности. «Трусливые скотины, — выругался Сейтер, взбираясь вверх по ступеням и понимая, что они держатся позади, как будто это он должен прикрывать их своим телом, а не наоборот. Эти люди его нервировали, но именно поэтому своих, проверенных и надежных, он оставил охранять брата.

Выйдя в пустой коридор, он раздраженно махнул им, чтобы недотепы поторопились, как вдруг краем глаза заметил, что один потянул руку к поясу. Что за дрянь?

Не думая, Сейтер выхватил из ножен кинжал, с разворота вонзил клинок латнику прямо в горло и тут же приставил окровавленное лезвие к шее второго. Солдат вжался в стену, держа одну руку за спиной и выставив вперед другую, губы его безмолвно шевелились, а кадык ходил вверх-вниз под острым клинком.

Голос Сейтера осип от нахлынувшей ярости.

— Что у тебя в руке? — прохрипел он и, не получив ответа, заревел: — Что у тебя в руке?!

Лицо воина сложилось в маску отчаянной решимости, и Сейтер тут же полоснул его кинжалом по шее. Короткий обнаженный клинок выпал из обмякшей руки латника, и он с грохотом упал на пол.

Первый солдат еще шевелился, пытаясь отползти вглубь коридора, но обессилил от потери крови и с трудом подтягивал на локте закованное в доспехи тело. Сейтер подошел к нему и ногой перевернул на спину.

— Кому на самом деле ты служишь?