Леди любят артефакты
Шрифт:
Не удержалась я и от покупки потрепанного словаря редких фразеологизмов ноттовея. Настоящее сокровище! Не зря меня так манила букинистическая полка в книжном. Правда, радость обладания увесистым томиком слегка меркла, стоило только представить себе насмешливый взгляд лорда Блэквуда. С одной стороны, я немного стыдилась, что придаю такое значение безобидным подтруниваниям насчет моей любви к книгам, с другой — при выборе ридикюля особое внимание было уделено его вместительности.
Короткой прогулки по Бринвиллю хватило, чтобы убедиться: лорд Блэквуд не шутил, когда говорил об обновках. Здесь, на Западе, где солнечных дней в году больше половины, дамы, в отличие от столичных красавиц, предпочитающих спокойные тона, сплошь и рядом носили яркие платья
— Вот, давайте спросим у мисс! — обратилась ко мне немолодая дама, едва я переступила порог.
Судя по замыленному виду двух девиц, крутящихся рядом со стопками шляпок, покупательницей она была привередливой.
— Будьте любезны, поделитесь мнением. Мне идет?
— Извините, — выдавила я. — Боюсь, что совсем не разбираюсь в этом.
— Видите?! — подхватила дама, тут же потеряв всякий интерес ко мне. — У мисс даже слов не нашлось!
Девушки пребывали в легком замешательстве, пока покупательница безжалостно отвергала один за одним предложенные варианты. Благородный бордовый, горький шоколад, сапфирово-синий — все цвета, подходящие ей по возрасту, были забракованы.
— Такое чувство, что вы надо мной хотите посмеяться, — продолжала жаловаться дама, разглядывая себя в зеркале. — Что за цвет и поля? Я похожа на сыча, выглядывающего из дупла.
К тому моменту, когда я, прислушавшись к рекомендации одной из девушек, выбрала для себя очаровательное бледно-голубое конотье и поясок к нему в тон, дама вышла из магазинчика в широкополой малиновой шляпе, украшенной перьями, цветами и фальшивой гроздью винограда.
Ругая себя за сорочье настроение, я, наконец, направилась в артефактные мастерские. Увы, в первой же из них меня настигло легкое разочарование. Похоже, Бринвилль — город мод, а не магии. Специализированные магазинчики, несмотря на внешнее обилие всевозможных приспособлений, были откровенно бедны, а цены на некоторые распространенные артефакты оказались значительно выше столичных. Только обойдя несколько лавок, я, наконец, смогла найти все необходимое для ловушки на коловертыша.
Неприятно удивлял и тот факт, что за прилавком почти всегда стояли наемные продавцы, мало смыслящие в артефакторике. Видимо, мастера Бринвилля считали ниже своего достоинства заниматься продажей самостоятельно.
Досадуя на все это, я без особой надежды, заглянула в небольшой магазинчик неподалеку от «Сигарного клуба». К тому моменту меня окончательно разморило от жары и впечатлений, а потому прохлада строгой на вид артефактной лавки была настоящим благословением.
За прилавком стоял пухлый господин с рыхло-розоватой кожей и очень светлыми волосами. Бархатный камзол сидел на нем, точно мебельная обивка, но взгляд казался умным и цепким. Каково же было мое удивление, когда, разговорившись с мастером Роузвелом, я узнала, что Блэквуды были его самыми частыми покупателями. Он с теплотой отзывался о покойной хозяйке Золотых холмов, которая лично приходила за заказами, и рассказал несколько забавных историй. Например, об особо прочной бумаге, в которую заворачивали покупки леди Блэквуд. Очередная партия из столицы пришла с браком. Вместо «холмов» на дорогой упаковке было напечатано «хохмы». Но леди Блэквуд не расстроилась. Скорее, сочла ошибку забавной и шутливо заключила, что «холмам» не помешает немножко веселья.
Хотя сам Роузвел и не был настоящим артефактором, но однозначно являлся мастером высококлассных заготовок. Здесь я нашла и листы для зачарованных книг, отмоченные в особых зельях, и всевозможные наборы инструментов, и алхимические составы для пайки. При взгляде на тоненькую пластинку из латуни и кобальта с небольшим вкраплением серебра, я сразу подумала о Пайпер. Такое сочетание металлов обычно использовали для артефактов, улучшающих здоровье. Пожалуй, можно попробовать изготовить для нее приспособление, которое со временем исправит улыбку. Хотя, конечно, нужно будет обязательно
— О, мисс, это, безусловно, то, что вам нужно, — убеждал мастер Роузвел, когда я спросила его совета. — Вы не пожалеете. Я всю жизнь занимаюсь заготовками и знаю в этом толк.
— А почему не готовыми артефактами? — полюбопытствовала я.
— Не лежит у меня к ним душа, — отмахнулся мастер. — Лавка досталась от отца, а моей настоящей страстью всегда была волшебная кулинария. Дальше по улице есть магазин сладостей, где продают леденцы настроения по моему новому рецепту.
Он причмокнул губами и с вдохновением принялся рассказывать о собственном изобретении: если у человека выдался плохой день, конфетки приобретали шоколадный вкус, хорошее настроение жующего придавало им медовые нотки, а тоска превращала леденцы в клубничные.
Распрощавшись с мастером Роузвелом, я не могла пройти мимо разрекламированного магазинчика сладостей. Недолго думая, взяла целый кулек леденцов настроения. Во-первых, порадую Бетти. Во-вторых, есть надежда, что конфеты сделают Кристофера более сговорчивым, когда я заведу речь о предложении леди Инграм.
Сорванец под благовидным предлогом улепетывал каждый раз, стоило только начать. И хотя я понимала, что сирота, привыкший к относительной свободе, вряд ли так просто променяет ее на бесконечные уроки этикета, правописания и всего того, что может понадобиться благовоспитанному юноше, оставлять мальчика в покое не входило в мои планы. Кристофер явно не понимал своего счастья, и кто-то должен был уберечь его от роковой ошибки.
Нагруженная покупками, часть из которых была упакована в «хохмы», я направилась к месту встречи с лордом Блэквудом. Только вот застала я нанимателя вовсе не за сигарами. Он сидел на террасе того самого кафе «Миссис Айс», что располагалось на противоположной стороне улице, и с увлечением ловил сладкие снежинки, вихрем крутившиеся вокруг большого шарика сливочного мороженого. Судя по пустым креманкам, этот десерт был явно не первым. Мысль, что лорд Блэквуд, возможно, сказал мне, что собирается в «Сигарный клуб», лишь для того, чтобы скрыть, какой он на самом деле сладкоежка, заставила улыбнуться.
Я шагнула на мостовую и вдруг услышала истошный женский крик.
Звук стремительно нарастал, переходя в визг, от которого закладывало уши. Прямо на меня несся фаэтон. Внезапно время из чего-то абстрактного и стремительно бегущего превратилось в невидимую патоку. Ноги отказывались повиноваться, руки вцепились в покупки, будто пакеты могли защитить от столкновения с самоходкой.
Рулевой фаэтона одновременно тянул на себя тормозной рычаг и пытался махать мне, требуя убраться с дороги. Его глаза за стеклами полумаски расширились до каких-то невероятных размеров, а густые усы делали мужчину похожим на тамарина. Рядом с обезьяноподобным возницей сидела пассажирка. Она зачем-то схватилась за поля шляпки, оттянув их вниз, будто пытаясь оторвать. На ее абсолютно белом лице черным провалом зиял открытый рот. Вероятно, девушка продолжала кричать, только я ничего кроме звона в ушах не слышала.
«Это конец», — мелькнула в голове ужасная мысль.
В следующий миг руку чуть выше локтя пронзила боль, будто на ней сжались невидимые тиски. Рывок, и злосчастный фаэтон промчался, едва не задев кончик носа. Меня с ног до головы обдало паром… с ароматом роз. Вероятно, та самая новомодная система обдува с возможностью выбрать запах.
Обернулась и увидела, что меня удерживает какой-то незнакомец. Наверное, ослабь он хватку прямо сейчас, я бы рухнула на мостовую.
Осознание случившегося приходило постепенно, пока я безучастно разглядывала серебряные пуговицы элегантного костюма. Мой спаситель оказался на удивление привлекательным молодым мужчиной со светлыми вьющимися волосами и коричнево-зелеными глазами. Его лицо показалось мне настолько знакомым, что я на мгновение растерялась, силясь вспомнить, где могла видеть этого человека. Он с беспокойством смотрел на меня сверху вниз: