Леди Малиновой пустоши
Шрифт:
— Сколько вы хотите за это сокровище? Я бы хотел приобрести его у вас, если у меня хватит средств! Какой аромат! Конечно, такой чай только для знатоков и ценителей, не для простолюдинов.
Я мило улыбнулась и ответила, что поменяю это количество чая на пиломатериал. Лэрд призадумался, считая и сопоставляя в уме стоимость того и другого. Выходило даже, что чай будет немного дороже, так что он ещё и в плюсе остаётся. Довольно улыбнулся, поспешил ударить по рукам, радуясь, что я такая глупенькая.
— Ну, вы и жулик, леди Мэри! Сначала с три короба наговорили ему про Эдинбург (ага, завралась малость, признаю!), потом про заморский чай, выросший у нас в огороде… и все это с таким ангельским выражением лица!! Но пиломатериал вы отбили, конечно. Только, думаю, следующий раз этот фокус не пройдет, ему одному чая надолго хватит, а нам лес ещё будет нужен. Если надумали продавать чай, то ближе чем в Даблитти не стоит этого делать, быстро донесут Мак-Гренну, он обидится.
Да я и сама это понимаю. Надо ехать в Даблитти. Прикинув время до вечера, поняла, что успеваем ещё заехать в Стоунз на каменоломню и к кузнецу. Пока ехали до Стоунза, Грегор неожиданно сказал.
— А вы заметили, как на вас смотрел Мак-Гренн? Как кот на сметану! Видно, донесли уже, что вы вдова, вот он и заинтересовался, наверное, в округе мало подходящим по его запросам невест, лэрды здесь небогатые, дочерям редко образование дают, да и внешне вы больше походите на англичанку, чем на шотландку.
Это верно, местные девицы довольно крепкие на вид, до изящества им далеко, а лэрд Мак-Гренн, бывавший в обеих столицах, такой тип женской красоты, видно, не ценил. А на меня повелся. Хотя, надо отметить, что лэрд тоже был лицом красавчик, да и фигурой не подкачал, никакой рыхлости, высокий рост, пропорционально сложен. Блондин, что редкость среди шотландцев, серые яркие глаза под черными, на удивление, ресницами и бровями, прямой нос, высокие скулы, крупные, красивой лепки, губы. В общем, мечта, а не мужик! Как его до сих пор местные барышни не охомутали? Женские уловки на эту тему испокон веку применялись успешно. Везло, видать, мужику. Но меня эта тема не интересует. От слова совсем. Пока что свое ещё болит.
Вначале заехали в каменоломню, познакомились с каменщиками. Поговорили о камне на фундамент и на стены, камень нужен был ровный, по определенным размерам. Но из плитняка можно такой нарезать. Заодно поинтересовалась, нет ли здесь известняка поблизости. Мастера махнули в сторону дальней стены каменоломни за выступом, поинтересовались, зачем он мне нужен. Я честно сказала, что мне нужна известь, то есть нужно пережечь для начала пару десятков плит известняка, а там посмотрим. Сразу обозначила, что за работу я им заплачу, а вот за камень — нет, так как это и так мое. Мастера согласились, наверняка и этого они не зарабатывали, а тут большой заказ. Распрощались с ними, поехали в саму деревню. Кузница и дом кузнеца
Мы поздоровались уважительно, ну, а что такого? Я всегда уважала мастеров своего дела все равно, гончар, плотник или парикмахер. С ним я дурочку не корчила, разговор шел сугубо деловой, я показала, что сумела изобразить, с размерами изделий. Он только спросил, для чего это все? Я объяснила, что это для нового типа каминов (ну как я ему скажу про печи? Все равно в теории не поймет) и мастерки для работ на строительства, для глины. Посетовал, что металла у него маловато. Вмешался Грегор.
— Мастер, а купить металл сам сможешь? Если сможешь, леди Мэри тебе денег даст. Ещё я в имении посмотрю, там, в старом сарае есть всякая ржавая дребедень, даже мечи старинные, обломанные, поржавевшие, со сколами. Надо такое — приезжай, отдам.
Кузнец обрадованно закивал головой, мол, и приеду и куплю. Оставила я ему серебряную монету, судя по просиявшему лицу мастера, этого должно хватить. Железо, в отличие от леса, не стоило, видно, так дорого. Вот теперь пора двигать домой, неспокойно у меня всё-таки на душе, после той выходки соседа Мак-Дональда.
Дома было все в порядке, чему я была страшно рада. Но день неумолимо приближался к закату, основные дневные работы были выполнены и все отдыхали, кто, где и кто как. Я умылась, переоделась и сидела на крыльце дома, рядышком со мной притулился сынишка, и мы оба наслаждались такой молчаливой близостью. Потом я неожиданно вспомнила некоторые детские стишки, потешки, песенки, которые когда-то рассказывали мне бабушка и мама, потом я двум младшим сестрам. И теперь я рассказывала своему сыну в другом мире. Дошли мы и до стишка "Ты, где была сегодня, киска? У королевы у английской!". И тут мой малыш мне шепотом сказал.
— Мама, у меня есть секрет, я тебе покажу, только ты никому, ладно?
Я честно пообещала, что зуб даю, никому не скажу. И Уилли потянул меня за руку в сторону конюшни. Там, бесстрашно проходя мимо высоких, верховых лошадей, такой маленький и хрупкий на их фоне, он тянул меня в дальний темный угол конюшни. Там, встав на колени и раскопав старую солому, он тихонько сказал.
— Вот, смотри, мамочка, какие они хорошенькие!
Я подошла поближе, вгляделась. В кучке соломы лежала небольшая остроухая кошка трёхцветная, а возле ее худого живота грелись четверо разномастных котят, ещё слепых.
— Киса и ее детки, конечно, прелесть, но, Уилли, разве тебе разрешали ходить одному на конюшню? Посмотри, какие лошади большие! Они ведь могут не со зла, конечно, а нечаянно, наступить на тебя. Подумай, как я потом без тебя буду? И больше так не делай! Договорились?
<