Леди полночь
Шрифт:
Все остальные вскоре проследовали за Таем и Ливви в постель, но Эмма так и не смогла заснуть. Наоборот, она пошла на крыльцо Института, чтобы встретить рассвет.
Она была в шлепках, майке и пижамных штанах. Ветер, идущий с океана, был прохладным, но она не чувствовала этого. Она уставилась на воду.
С любой стороны ступенек можно было увидеть океан: сине-черный в это восходящее утро, как чернила, с рейками от белой морской пены, где волны разбиваются о берег. Луна убывала и бросала угловатые тени на воде. Сине-серебряный рассвет.
Она
И худшую часть: страх, что однажды ее родители чувствовали ту же боль, ту же панику.
После, она подумала о Джулиане. То, как он выглядел в столовой. Напряжение в его голосе, когда он стоял там, рассказывая ей и Марку обо всем, что он сделал за последние пять лет.
– Эмма?
Она немного повернулась и увидела Идеального Диего, спускающегося вниз по ступенькам. Он выглядел безупречно, несмотря на ту ночь, что они все провели. Даже обувь была начищена. Его темно-коричневые волосы были густыми и очаровательно упали на один глаз. Он выглядел почти как принц из сказки.
Она подумала о Джулиане снова. Его неопрятные волосы, обгрызанные ногти, пыльную обувь, краску на его руках.
– Привет, Идеальный Диего, - ответила Эмма.
– Я бы хотел, чтобы ты перестала называть меня так.
– Вот и хоти дальше, - сказала Эмма.
– Куда идешь? С Кристиной все хорошо?
– Она спит, - Идеальный Диего посмотрел на океан.
– У вас здесь очень красиво. Ты, должно быть, находишь это умиротворяющим.
– А ты, должно быть, шутишь.
Он мимолетно улыбнулся своей прекрасной улыбкой.
– Ну, ты знаешь, не тогда, когда объявляются трупы и небольшие армии, окружающие это место.
– Куда идешь?
– Эмма повторила вопрос.
– Уже почти рассвет.
– Я знаю, что пещера будет закрыта, но я собираюсь на место сближения, чтобы увидеть его собственными глазами. Демоны должны быть не на месте сейчас. Хочу еще раз просмотреть территорию. На случай, если вы что-нибудь упустили.
– Тебя прям так и распирает чувство такта, не правда ли?
– проговорила Эмма.
– Ладно. Иди. Посмотри, что мы там упустили, пока чуть не были разрезаны по кусочкам гигантскими демонами-кузнечиками.
– Мантиды, вообще-то, технически не кузнечики...
Эмма взглянула на него. Диего пожал плечами и побежал к подножию лестницы. Он остановился и посмотрел на нее через плечо.
– Кто-нибудь еще в Конклаве знает о вашем расследовании?
– спросил он.
– Кто-нибудь, кроме твоей семьи?
– Только Диана, - ответила Эмма.
– Диана - ваш наставник?
Когда Эмма кивнула, он нахмурился.
– Разве Джейс Эрондейл и Лайтвуды не были преданы своим наставником?
– Она бы никогда не сдала нас, - сказала Эмма возмущенно.
– Ни Конклаву, ни кому-либо еще. Ходж Старквезер был другим.
– Насколько другим?
– Старквезер
– Ну и где она сейчас?
– Диего спросил.
– Я бы хотел с ней встретиться.
Эмма заколебалась.
– Она...
– Она в Таиланде, - сказал голос за ними. Это был Джулиан. Он пожал плечами; на нем была куртка с капюшоном, натянутой на футболку и джинсы.
– Там находилась ведьма, которой она хотела бы задать вопрос об энергетических заклинаниях. Которую она знала, когда была младше, - он сделал паузу.
– Мы можем доверять ей.
Диего склонил голову.
– Я не то имел в виду.
Джулиан облокотился на одну из опор, он и Эмма смотрели как Диего шел через помятую лужайку и направился вниз по дороге. Луна полностью исчезла, и небо с востока начинало розоветь.
– Что ты здесь делаешь?
– наконец спросил Джулиан тихим голосом.
– Я не смогла заснуть, - ответила Эмма.
Джулиан задрал голову, как будто купался в тусклом свете зари. Странный свет сделал из него кого-то другого, кого-то, сделанного из мрамора и серебра, кого-то, чьи темные кудри прилипли к вискам и шее, как листья аканта в греческом искусстве.
Он не был идеален, как Диего, но для Эммы не было никого прекраснее.
– Мы должны поговорить об этом, в конце концов, - она сказала.
– О том, что ты рассказал мне и Марку.
– Я знаю, - он посмотрел на ее длинные ноги, закатанные подолы ее джинс, на ее обувь. – Я надеялся… Надеялся, что это никогда не произойдет, или, по крайней мере, мы будем взрослыми, когда это случится.
– Так давай станем взрослыми ради этого. Почему ты не сказал мне об этом раньше?
– Ты думаешь, мне нравится хранить секреты от тебя? Думаешь, я не хотел рассказать тебе?
– Если бы ты хотел, рассказал бы.
– Нет, я не мог, - сказал он с тихим отчаянием.
– Ты не доверял мне? Ты думал, что я на тебя доложу?
Джулиан покачал головой.
– Это не так.
Достаточно света разлилось по земле, чтобы сделать цвет его глаз видимым в темноте. Они выглядели, словно искусственно освещенная вода.
Эмма подумала о той ночи, когда мать Джулиана умерла. Она была сильно больна, Безмолвные братья подготовили ее к кончине. Были такие болезни, которые не могла вылечить даже магия нефилимов: у его матери был рак костей, и он убил ее.
Эндрю Блэкторн, недавно овдовевший, был слишком опустошен, чтобы подойти к плачущему ночью Тавви. Хелен помогала: разогревала смеси, меняла подгузники, одевала его.
Но Джулиан был тем, кто оставался с ним в течение дня. Пока Марк и Хелен тренировались, Джулиан сидел в комнате Тавви, делал наброски или рисовал. Эмма была с ним временами, и они могли играть, как и обычно, с агукающим младенцем в своей кроватке в нескольких футах от них.
В то время Эмма не слишком уж сильно и думала об этом. Ей, как и Джулиану, было всего 10 лет. Но она вспомнила это сейчас.