Ледобой. Зов
Шрифт:
— Небесный Отец, зачем я во всё это вляпался? — едва слышно простонал хозяйчик в спину своему недавнему сообщнику по обману. — Это Дерабанн Зла затмил мой разум и вовлёк в твои игрища, скотина Туровол!
Из закоулка между постройками выскользнули несколько теней, таких же чёрных и зловещих, как самая тёмная пора перед рассветом. Двое растворились во мраке конюшенного двора, остальные нырнули под стену двора постоялого.
— Ты ведь успел снять засов с их двери, дружище Сучкус? — подтянув хозяйчика за грудки, прошептал ему в самое ухо Туровол. — И упаси тебя Небесный Отец забыть, что постоялый двор наполовину мой! А захочу, вовсе вышвырну
— Снял, снял, — прошептал белый от ужаса Сучкус.
— Морских собак в Хизане теперь, как мышей в поле, — криво усмехнулся Туровол. — Этих двоих никто не хватится. Голову ставлю, их никто не ждёт! Припёрлись наудачу.
К гостевой крались осторожно, ступая по тем доскам, которые не могли петь. В шаге от искомой двери остановились, зачинщик расправы приложил палец к губам, «тс-с-с-с!». Прислушались. Вроде тихо. Наконец чубатый дал знак: «Вперёд!» сам же первым ворвался в гостевую с масляным светочем, подручные с дубинками — следом, а Сучкус, трясясь от ужаса, лишь заглянул в горницу из сеней. А ничего. Четыре человека изумлённо озирались в пустой горнице. Синелицых и след простыл, и дух остыл. Прибежали двое, отряжённые свести коней.
— Пусто. Их нет. Ушли.
Медленно, очень медленно Туровол повернулся в сторону двери, нашёл испуганный взгляд хозяйчика, зловеще улыбаясь, процедил:
— Если это ты их отпустил, подбирай себе рабские колодки. Даром тебе это не пройдёт…
Глава 35
— Ты-то как тут оказался? — Стюжень недоверчиво оглядел маленького тщедушного хизанца со спящим колпаком. — Чего лыбишься? Я вообще понятно по-вашему говорю?
— Вполне понятно, старший синелицый воин с полуночи. Цускей может быть и мал, да хлипок, но соображает не хуже Туровола и всей его своры, чтобы их наконец побрал Дерабанн Зла!
Верховный кратко пересказал слова хизанца.
— И что он сообразил? — усмехнулся Безрод, похлопывая Теньку по шее.
— Мой младший товарищ отдаёт должное сообразительности Цускея и просит научить его подмечать мелочи и потом оказываться в нужном месте в нужное время.
— То, что младший синелицый воин с полуночи не так прост, как хочет показаться, я понял едва только поймал краем глаза его взгляд. В тот же миг я понял, что Туровол нарвался на соперника не по силам.
— Он тебя раскусил по взгляду, — ухмыльнулся старик. — Ты, видать, глазами поверх голов стрелял, а он возьми, да и влезь на скамью. Разоблачил тебя, короче говоря.
Безрод невинно пожал плечами. Ну, бывает.
— Туровол позора не стерпит, обязательно полезет мстить. А вы непростые воины, далеко не простые, либо раньше уйдёте, либо всю шайку вместе с Туроволом положите. Я почему-то решил, что вы захотите уйти пораньше, не привлекая внимание стражи наместника. И вот маленький неприметный человечек встречает синелицых чужаков на выезде из городка.
— Может возьмём его с собой? — едва сдерживая смех, бросил верховный, не утруждаясь оборотом с хизанского на боянский.
Цускей, ожидавший более длинного перевода, изумлённо поглядел на боянов и отчего-то тоже рассмеялся, и смеялся хизанец против ожиданий не высоко и визгливо, а тепло и с хрипотцой. Сивый смеяться не стал, просто потянул губы в сторону, а Стюжень от всей души дружески хлопнул хизанца по спине, отчего тот едва не свалился со своего осла. Тут уж заржали все трое, двое громыхали в голос, хоть и поддушивая собственное веселье, третий —
— Вам в ту сторону, — Цускей показал на полдень. — До Хизаны четыре дня конного пути, пять или шесть городков, удобных для ночлега. В кости играют в каждом постоялом дворе, но, наверное, вам лучше больше не испытывать судьбу. Таких хитрецов, как наш Туровол, вы встретите ещё немало, и всегда сбегать не получится. В какой-то день придётся бить, и отчего-то мне сдаётся, что бить вы умеете, и однажды кто-то из обозлённых игроков не встанет. Я не слишком быстро говорю? Ты успеваешь меня понять, старший воин?
Сивый отвернулся, засвистел старую пастушью песенку, верховный молча кивнул на Безрода, показал: о, да, этот умеет.
— Вы принесли мне удачу. Выиграл целых пять медяков! Три монету пойдут в уплату долга пекарю, на остальные починю дом. Я аж со скамьи свалился, когда этот синелицый посмотрел мне прямо в глаза. Мне ведь знаком этот взгляд. Уже доводилось такое видеть.
Стюжень медленно стёр улыбку с губ и постарался спросить как можно веселее и равнодушнее.
— Надо же? Где ты такое видел?
— В Хизане. В окружении нашего дерабанна есть человек, чем-то похожий на младшего синелицего.
— А как ты попал в окружение вашего дерабанна? — старик сощурился и подозрительно оглядел маленького следопыта от копыт осла до кончика заломленного колпака.
— Печальная история, — простецки махнул рукой Цускей. — Раньше, ещё при отце Чарзара, дерабанне Зимограссе я служил звездочетом и толкователем знамений. Да и сейчас время от времени дёргают в Хизану. Чарзару я вдруг оказался очень нужен.
— И когда ты увидел человека с похожими глазами? Ещё при Зимограссе?
— Вовсе нет. Совсем недавно. Я лишь месяц как вернулся, Чарзару совершенно неожиданно потребовалось узнать, жарким ли будет наступающее лето и обильны ли будут дожди. Теперешний звездочёт, как оказалось, мышей совсем не ловит.
Верховный перевёл, Сивый, глядя вперёд, молча кивнул.
— И что выяснилось? Жарким?
— Скорее да, чем нет. Вот в окружении Чарзара я и заметил странного человека в синей рубахе. Я объяснял суть того, что смог вычислить по солнцу и звёздам, вокруг дерабанна толклись рабанны, банны помельче, всяческие приближённые, никто, разумеется, ничего не понял, вопросы сыпались, как из прохудившегося мешка, а тот воин в простой синей рубахе сидел в самом уголке и, казалось, спал. Лишь раз он открыл глаза — тогда, помню, ему поднесли чару с чем-то тёмным. Этого не видел никто, кроме меня, я как раз подошёл к окну и оттуда показывал Чарзару место на небосводе, где ночью стала бы видна звезда Кульбан. Уж так получилось, что тот, в синей рубахе с кубком взглянул на меня мельком. Вполглаза.
— Ты упал?
— Нет, старший синелицый, но язык у меня заплёлся основательно. Я быстро вернул взгляд на дерабанна и кое-как отдышался.
Стюжень обернул рассказ толкователя знамений и звездочёта на боянский. Безрод слушал молча и лишь кивнул в самом конце.
— Но почему ты здесь? В этом забытом богами месте? Почему не в Хизане?
— Ещё многочтимый родитель теперешнего правителя Хизаны, дерабанн Зимограсс сослал меня сюда, приказав наместнику сделать так, чтобы я никогда ни в чем не знал достатка. По его словам желудок у меня и моей семьи всегда должен быть приклеен к самому хребту. Вот и перебиваюсь случайной работой. То посчитать помогаю, зодчим подсказываю. Важные свитки составляю. Оздоравливаю иногда.