Ледяной огонь

Хокинг Аманда

– Что?
– Я была застигнута врасплох, и мне понадобилась секунда, чтобы понять, что он шутит. Затем я улыбнулась и махнула в сторону родительского дома.
– Нет. Я просто возвращаюсь от родителей.

– Хорошая история.
– Он подошел ко мне, и мы остановились посреди дороги.
– Не против, если я присоединюсь к тебе?

– Конечно.
– Я пожала плечами и снова двинулась на север, а он пристроился рядом.
– Хотя нам все равно скоро придется разделиться. Тебе на запад, а мне на восток.

– Ну, будем об этом думать, когда дойдем.

А пока, давай просто насладимся совместной прогулкой, - просто сказал он.

Какое-то время мы шли молча. Мне хотелось, чтобы молчание было легким и комфортным, как бывало раньше. Но сейчас оно было плотным и тяжелым, заполненным словами, которые я не хотела произносить.

– Разве ты не хочешь обвинить меня в преследовании?
– наконец спросил Ридли и слегка отстал, так что мне пришлось замедлиться, чтобы сравняться с ним.

– Нет.
– Я смотрела на дорогу, наблюдая, как галька хрустит под ногами, и обнаружила, что говорю что-то, что не хотела считать правдой.
– Я подумала, что ты идешь от Юни.

– Я был у нее, - признался он.
– Она тебе не очень нравиться, верно?

– Нет, конечно, она мне нравится, - сказала я, наверное, слишком быстро и восторженно, но это было лучше, чем говорить о своих настоящих чувствах.
– Она фантастическая и, вероятно, лучшая из всех живущих. Что тут может не нравиться?

– Ты говоришь так, словно тебя это раздражает.

– Я не это имела в виду. Нет.
– Я посмотрела на него, изобразив самую веселую улыбку, какую только смогла.
– Она замечательная. Я счастлива за тебя. За вас обоих.

– Спасибо, - его слова прозвучали так же неуверенно, как и мои.

– Просто...
– Комок стал в горле, плотный и удушливый, но я продолжила говорить сквозь него, задавая вопрос, который, знала, не должна была задавать. Как только слова вылетели из моего рта, мое сердце мучительно сжалось, и я пожалела, что не промолчала.
– Почему она?

– Почему она, что?
– спросил Ридли.

– Ты встречал многих девушек в своей жизни, и когда я говорю "встречал", я использую это слово в самом свободном смысле.
– Слова продолжали выскакивать, пока я изо всех сил пыталась объяснить, что именно хотела сказать.
– Поскольку ты знал многих девушек и не однажды, получается, что Юни совершенна.
– Я остановилась, вспомнив, что она на самом деле была удивительна.
– Я имею в виду, что она безупречна. Но...
– Я замолчала.
– Я не знаю. Я даже не знаю, что спрашиваю.

Он сразу не ответил, что еще больше меня раздражало. В животе все сжалось, сердце колотилось так быстро, что я почувствовала слабость. Зачем я вообще это говорила? Почему я не могу просто забыть о чувствах, которые испытываю к Ридли? Почему было так трудно не желать того, что, я знала, никогда не получу?

– Все изменилось, - наконец, сказал он.
– Я становлюсь старше, и бег по кругу уже не так привлекателен. Я понял, что больше так не хочу. Я не хочу быть тем парнем, мне надоело жить, словно я беззаботный ребенок. Я думаю о будущем, я ответственный, и хочу быть с одной девушкой.

–

В этом есть смысл, - сказала я, хотя не была уверена, был ли он. Я просто хотела закончить этот разговор и движение к чему-то страшному и болезненному.

– Получится ли? Я надеюсь, получится. Иногда я просто несу чушь.

– Я давно подозревала это.
– Я попыталась сохранить легкость тона, обернуть все в шутку, но не была уверена, что получилось.

Больше мы ничего не говорили и, наконец, дошли до развилки. Маленький магазин сладостей в форме треугольника делил дорогу на две - одна вела на запад, где жил Ридли среди особняков, а другая - на восток, где жила я на своем чердаке над гаражом.

– Вот мы и пришли.
– Я остановилась и повернулась к нему лицом, потому что казалось грубым просто уйти, хоть мне этого и очень хотелось.

Ридли оглянулся вокруг, словно ожидал увидеть что-то захватывающее:

– Где мы?

– Точка, где мы должны разойтись.
– Я показала на две дороги.

– Почему здесь? Почему бы не продолжить идти по этой дороге?
– Он ткнул большим пальцем себе за спину на дорогу, которая вела к его дому.

– Здесь дорога расходится, и я пойду по своей.

– Тогда я пойду по этой, - предложил он и показал на мою дорогу.

Я покачала головой:

– Иди своей дорогой.

– Может я не против пойти не по своей дороге. Может мне нравится ходить в обход.
– Он улыбался, но глаза его были серьезны.
– Разве плохо, что мне хотелось бы провести еще несколько минут с тобой?

– Это не плохо. Просто...
– Я остановилась, увидев разноцветные блики на его лице, и подняла глаза в ночное небо к северному сиянию, мерцающему над нами.
– Посмотри.

Переход от ярко-синего к ярко фиолетовому осветил небосвод в форме дуги. Звезды мерцали, как алмазы цвета индиго, словно мерцающие оттенки вымыли ночное небо сочными волнами.

– Ух ты, - прошептал он.

– Это удивительно.
– Я смотрела с благоговением на яркие цвета, танцующие в ясном ночном небе.
– Независимо от того, сколько раз я видела северное сияние, я все еще ошеломлена его красотой.

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Ридли. В его голосе было что-то такое глубокое и значащее, что заставило меня повернуться к нему, он уже смотрел на меня.

– Что?
– спросила я, смущенная мрачным выражением его лица.

– Раньше, в разговоре, ты спросила, почему она?
– Северное сияние над нами отражалось на его лице, а его темные глаза были полны тепла.
– Или ты спрашивала, почему не ты?

– Нет. Нет.
– Я избегала его взгляда и провела рукой по волосам.
– Я бы никогда. Нет.
– Я с трудом сглотнула.
– Я знаю, почему не я.

– Почему не ты?
– повторил он.

– Потому что это не правильно.
– Я, наконец, встретилась с ним взглядом и попыталась улыбнуться, стараясь задавить растущую боль в груди.
– Есть миллион причин, почему не я, и ты знаешь их все. И ты не... В любом случае, ты даже не хочешь.