Легенды авиаторов. Игровые сказки.
Шрифт:
Франсуа Ларош махнул рукой:
— Нет, шер ами, я согласен с товарищем Васей: летают не машины, а люди, и решения тоже не машины принимают. Машина старается как может, но главное зависит от человека.
39. Цветок апельсина
— По-моему, увлечение японскими самолетами становится уже каким-то повальным бедствием, — заметил товарищ младший лейтенант.
Его собеседник,
— Впервые слышу о том, чтобы увлечение самолетами называли бедствием, — откликнулся он. — Тем более — здесь, у нас.
— Да куда ни пойдешь — везде только и говорят, что о японцах, — объяснил Вася. — Я тут хотел в клубе завести цивилизованную дискуссию про «Яки» да про «Ла» — какое там! Только и слышишь диковинные восточные названия. Вчера вот — «Цветок апельсина». Пора переименовывать «Варгейминг» в «Ботанический сад»!
— Как-то ты, Вася, настроен против японской авиации, — посмеиваясь над товарищем, заметил вахмистр. — Чем тебе «Цветок апельсина» не угодил?
— Может, и угодил, — пробурчал Вася, — но просто уже оскомина от всего этого. Какой смысл обсуждать самолет, который вообще толком не воевал? Тут никакая аргументация толком не работает, потому что отсутствует главный критерий истины — практика!
— Так вот тебе будет практика, — засмеялся Вольф. — Этим-то и прекрасен World of Warplanes. Все, что создавалось для войны, но не смогло по каким-то причинам показать свою смертоносную красу, здесь может ожить и проявить себя...
— ...Во всей смертоносной красе, — заключил младший лейтенант. — Ты прямо в поэзию ударился. Еще начни сочинять эти японские вирши. Без рифмы и без особого смысла. «Вишни в цвету. Как красиво! Умереть хочется».
Вольф рассмеялся:
— Они называются «хокку» и «танки». Мог бы уже выучить.
— При такой всеобщей япономании, похоже, скоро выучу, — пробурчал Вася и вдруг оживился: — Танки? Прямо так и называются?
— Не делай вид, что не слышал, — покачал головой Вольф.
— Может, и слышал в школе, но потом забыл. Слишком был увлечен реальными танками, — сказал Вася.
— А ты уже летал на «Кикке»? — осведомился Вольф.
— Вот еще... — Младший лейтенант покачал головой. — Была бы охота.
— А что так? Реактивный бомбардировщик-штурмовик, вполне мощная машина.
— Да она даже не оригинальная японская, — Вася махнул рукой. — Японцы ее срисовали у немцев.
— Ну так был же договор сорок третьего года между Японией и Германией — о взаимной технической помощи, — напомнил вахмистр. — После этого японцы сразу же объявили, что хотят лицензии на производство истребителей Me.163 и Me.262. Еще они хотели двигатели — Jumo-004 и BMW «Schwalbe».
— Много хотели, — сказал Вася.
— Да, но получили. Немцы были пунктуальны, — отозвался Вольф. — Переговоры велись изнуряюще долго — на то и знаменитая бюрократия Третьего Рейха, — но в конце концов документация на Me.262 была отправлена в Японию на двух японских подводных лодках.
—
— А ты не злорадствуй, — Вольф покачал головой. — Учитывая ситуацию на фронтах, экономическое положение Японии и катастрофический цейтнот, — удивительно, как много они успели. В сентябре сорок четвертого японский морской штаб заказал на «Накадзиме» разработку турбореактивного истребителя-бомбардировщика по типу Ме.262.
— Насколько я помню, это вообще был единственный японский турбореактивный самолет, способный взлетать на собственной тяге, — прищурился Вася. — Выглядит как пародия на Ме.262.
— Не такая уж пародия, — возразил вахмистр. — Скорее, вариация на тему. Учитывая, как мало у них было документации, — вообще можно считать этот самолет крупным достижением японских конструкторов — Казуо Охно и Кеничи Мацумура.
— Давай Горыныча спросим, — предложил Вася. — Вон он идет. С виду довольный. Как будто парой самолетиков уже перекусил. Вместе с экипажами.
Дракон величаво ступал по летному полю. Одна его лапа была вымазана в саже и оставляла четкие отпечатки на бетоне.
— Горыныч! — Вася замахал ему руками. — Иди к нам, тут очередной неразрешимый спор!
Горыныч повернулся в сторону Васи.
— И о чем конкретно спорите? — окутав младшего лейтенанта клубами черного дыма, поинтересовался дракон.
Вася закашлялся.
— Я говорю, что «Кикка» — это нелепая японская пародия на Ме.262, а герр вахмистр хочет дать «Цветку апельсина» второй шанс.
— Первого-то не было, — вставил Вольф.
— Что ж, — важно произнес Горыныч. — Начнем. Внешне «Кикка» напоминала Ме.262. Но по размеру была меньше. Турбореактивные двигатели — под крылом, что позволяло использовать самые разные моторы с минимальной доработкой. Очень удачное решение. Тем более, что работа над изначально запланированными двигателями затянулась.
— Это как обычно, — заметил младший лейтенант, пожав плечами.
— Гм. — Дракон покосился на Васю. — Там такое дело вышло. Хотели поставить на самолет турбореактивные двигатели Хе-12, но никак не могли довести их до ума. Наконец удалось получить те самые фотографии турбореактивного двигателя BMW. Которые уцелели, когда погибла вся остальная документация при уничтожении подводной лодки.
— Ага, — кивнул Вася.
— Вот тебе и «ага», — хмыкнул дракон. — Доставил их флотский инженер Еичи Ивая. Надо полагать, очень самурайский был такой самурай и геройский герой. Вот на основании немецкого BMW японцы и разработали свой двигатель — Хе-20. После чего «Кикка» и получила, так сказать, путевку в жизнь.