Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице
Шрифт:
— А когда ты последний раз тренировался? — полюбопытствовала я, отступая на два шага, чтобы Эни мог перевести дух и снова встать в позицию.
Был вечер четвертого дня, считая от того, как я пришла в себя. Мы остановили наш фургон на опушке леса и разбили лагерь, чтобы поужинать и переночевать. Теперь, пока наш ужин весело булькал в котелке, мы развлекали себя дружеским тренировочным поединком. То есть, честно говоря, развлекала себя я, а Эни делал мне одолжение, выступая моим партнером.
— Два года назад, с тобой, — ответил он. — Забыла?
— И с тех пор ни разу? — ужаснулась
Тут я, признаюсь, сильно преувеличивала. Мечом он владел не так уж и плохо и, в случае необходимости, смог бы за себя постоять. Но отсутствие практики и нелюбовь к оружию делали свое дело. Вот встретится он с более или менее серьезным противником — ох и несладко же Эни придется, ох несладко.
— Можно подумать, — фыркнул он. — Когда-то и ты у Криса десять поединков из десяти выигрывала. А сейчас сколько?
— Один из трех, — призналась я.
И это очень недурной результат! С Крисом последнее время очень трудно драться. Быстрый, сильный, выносливый. Эни неплохо планирует атаки, порой у него очень даже интересные комбинации получаются, но у его брата фантазия в этом смысле будет побогаче, а уж как он защищается — это просто сказка.
— А ведь ты постоянно тренируешься, — съехидничал Эни. — И толку?
— У него талант и наследственность, — вздохнула я.
— У меня тоже наследственность, — напомнил Эни.
— Что-то не особо заметно. Тебя скоро и соломенное чучело сделает.
— В таком случае, оно и тебя сделает, потому что я собираюсь победить тебя в следующей схватке, — заявил он, становясь в верхнюю стойку. — В позицию, сэр рыцарь!
И бросился на меня, осыпая градом ударов, которые мне пришлось блокировать, блокировать и блокировать — Эни атаковал столь яростно и быстро, что я попросту не успевала ударить в ответ. Нет, будь это реальный бой, я бы нашла, чем ему ответить, но, поскольку я гораздо более опытный мечник, то и за безопасностью нашего поединка следить мне. Ответить я бы ответила, а что потом с трупом прикажете делать? Приходилось защищаться и ждать, когда он выдохнется — на такой темп ему сил хватит ненадолго. Ага, вот он немного сбился. Моя очередь. Удар — парировал. Удар — заблокировал. Удар — снова парировал. Ага, значит ты, милый мой, вспомнил, что такое скользящий блок? Тогда попробуй-ка такой финт. А теперь вот так. Отступил. Он собирается победить — подумайте только!
Инициатива полностью перешла ко мне. Теперь он парировал и блокировал, а я атаковала, ускоряя темп. Пусть прочувствует, с кем связался! Однако отбивается он ловко, хотя и вынужден с каждым моим ударом отступать. Э, да он не просто так отступает, он намеренно вправо забирает. Что это ты задумал, мой мальчик? Хочешь, чтобы солнце светило мне в глаза? Думаешь, тебе это сильно поможет, Эни? Даже если я ослепну, я все равно тебя сделаю. Давай, давай, я тебе немного подыграю! Удар — шаг вправо, удар — вправо. Вот так! О, открылся. Сейчас я тебя плашмя по носу, будешь знать, как его задирать… ай!
Что-то обвило мне лодыжки и запястья, дернуло назад, одновременно приподнимая в воздухе и разворачивая к Эни спиной.
Я выпустила длинный гибкий хвост и наотмашь ударила его по ногам, сбивая на землю. Упав, он потерял контроль над своими тенями, и я оказалась на свободе. Через мгновение я сидела на нем сверху, крепко прижимая его руки к земле и приставив лезвие Хрисаоры к горлу.
— Как-то так, — произнес Эни. Невозмутимо, будто бы не я на нем восседала, а он на мне. — Кстати, а я говорил тебе, что ты прекрасна, когда сердишься? Нет? Это я зря…
— Ты сжульничал!
— Разумеется, — ответил он, улыбнувшись. — Глупо было бы мне — да не жульничать.
Тут он прав. Я постоянно забываю, что он — жрец Малина. Для Эни теперь жульничать — это образ жизни. Но каков наглец, а?
— С другой стороны, — продолжил он, — ох, какая у тебя красивая другая сторона… впрочем, грудь тоже…
От пощечины его спасло только деликатное покашливание у меня за спиной. Это еще что?
Я моментально оказалась на ногах, развернувшись с мечом наготове к источнику звука. Эни тоже отлеживаться не стал — полукувырком, с красивым выгибом подбросил себя в воздух, умудрившись при этом подхватить свой оброненный клинок, и встал рядом со мной.
— Мир вам!
Перед нами стояла женщина. Старая женщина, которую, однако, язык не поворачивался назвать старухой. Волосы ее были седы, но среди них кое-где встречались черные пряди. Стояла она прямо, не горбясь, с интересом рассматривая нас своими черными, совсем нестарческими глазами. Лицо ее, хоть и было усеяно многочисленными морщинами, хранило остатки былой красоты. Я попыталась сообразить, сколько ей лет, — и не смогла. Может быть, шестьдесят, может быть, девяносто. Одета она была в черное, без украшений, платье, поверх которого был накинут видавший виды потертый шерстяной плащ, а ее ноги были обуты в крепкие кожаные башмаки на мягкой подошве. Голос ее звучал глухо, но и в нем не было старческой немощи. Кого-то она мне неуловимо напоминала, вот только кого?
— Я не слышала, как вы подошли, бабушка, — сказала я не слишком-то вежливо.
Я ее действительно не услышала. И это было мне совершенно непонятно. Не почувствовала запаха — это ладно, ветерок дул сбоку, так, что я и не могла ничего почуять. Но звуки шагов, шуршание платья, дыхание? Их-то я должна была услышать, нет? Или это я так разозлилась на Эни, что напрочь перестала обращать внимание на окружающий мир? Стыд и позор мне!
— Бабушка? — произнесла она с некоторым удивлением, зачем-то посмотрела на свои руки, и как-то странно улыбнулась. Печально так. — А… Извините, я вам помешала… просто я шла и услышала голоса и дым от костра увидела, а потом еще повозку и лошадь. Решила посмотреть, кто тут.