Легенды леса 3. Хозяева леса
Шрифт:
– Но ты в самом деле был там? Ты видел его?
========== Рассказ старого хранителя ==========
Кайги, смущенный и недоумевающий, переспросил:
– Его? Ты имеешь в виду дерево?
– И дерево, и лес, который оно создало.
– Так оно… – Кайги запнулся. – Я знал, что оно не просто так, но чтобы… Но, выходит, ты знаешь обо всем этом? И сможешь нам рассказать?
– Разумеется, – подтвердил старик. – И непременно расскажу. Ох, что же я такой невежливый? – спохватился он. – Заходите! Заходите все.
Цохт тут же попятился, словно ему предложили сделать что-то ужасное. Он замахал рукой, виновато что-то бормоча, и постарался незаметно отодвинуться за спины своих путников. Старик сердито на
– Не хочет слушать, – пояснил старик в ответ на недоуменные и слегка встревоженные взгляды людей. – Глупые, суеверные существа. Ему кажется, что знание того, что знаю я, автоматически сделает его хранителем, и ему тоже придется посвятить этому свою жизнь. Вот так и пропадает информация!
Он с горечью махнул рукой. Кайги перевел это, а также приглашение войти в дом. Люди переглянулись, согласно покивали и подошли ближе. Таар был как взведенная пружина. Может быть, их проводник сбежал действительно из-за боязни услышать лишнее, но, как знать, не скрывается ли неведомая, но страшная опасность в полуподземном жилище старого хаццка. Считая себя ответственным за безопасность экспедиции, он с самого ее начала был склонен не доверять ничему вообще. Просто на всякий случай.
В доме было прохладно. Земляной пол, присыпанный сухими листьями, тщательно выровнен. Снаружи это строение выглядело просто холмом, и не представлялось возможным предположить, сколько места окажется внутри. Его оказалось достаточно, чтобы все пятеро смогли там расположиться, не теснясь, но встать во весь рост было невозможно. Надо полагать, старик перемещался здесь исключительно на четвереньках. Хранитель и Кайги уселись друг напротив друга, чтобы удобнее было разговаривать, а люди устроились рядком поближе к выходу. Кайги еще сделал необходимые пояснения, что его спутники не могут разговаривать с хаццка, как он, и требуется переводить, а потом спросил:
– Так ты, получается, меня знаешь?
– Еще бы! – воскликнул хранитель. – Ты же Итта. Твоя мать была моей внучкой. А ты, выходит, мой правнук.
И без того круглые глаза Кайги полезли на лоб. С трудом справившись с волнением, он сообщил эту новость своим спутникам.
– Ого! – прокомментировала вполголоса Ретофа. У остальных слов не нашлось.
– Но это точно? – опасливо, словно боясь спугнуть, спросил Кайги. – Откуда ты знаешь?
– Иначе и быть не может. Кто еще мог бы стать так похож на этих странных существ? – Старик кивнул в сторону людей. – И лодка, которую ты описал. Ты вырос большой. В ту пору, когда ты был младенцем, существовала только одна такая лодка. Та самая, на которой уплыли твои родители. Но расскажи-ка мне подробнее, как тебя нашли. Что ты знаешь об этом?
Кайги рассказал все, что стало ему известно от его приемных родителей. Те, конечно, ничего не скрывали, но не отличались ни наблюдательностью, ни памятью. Поэтому сообщить он мог очень мало, но старику оказалось и этого довольно.
– Ты – Итта, в этом нет никакого сомнения, – резюмировал хранитель. – Такое имя дали тебе родители, прежде чем отправились в это путешествие.
– Но зачем они вообще поплыли туда? – воскликнул Кайги. – И почему не доплыли? Ведь здесь так близко!
– Никто теперь уж точно не узнает, – печально проговорил старик. – Мне остается только строить догадки. Думаю, им помешал шторм. Что же касается первого твоего вопроса, то, чтобы на него ответить, придется рассказать очень много.
– Эй, ты переводить-то не забывай! – воскликнул изнывающий от любопытства Кайтен.
– Ой! – Кайги опомнился и поспешно исправил свою оплошность. Люди оживились. Их глаза блестели любопытством, и даже Таар забыл о своих опасениях и необходимости быть начеку. Кажется, все ответы, за которыми они приехали, готовы были лечь к их ногам.
И
Имя у него оказалось длинное: Инниц Нохт Аццай. Он пояснил, что первое имя используется для обращения, второе как бы про запас, чтобы отличать его от возможных тезок, а третье – родовое. Древний клан Аццай – один из тех, кого нынче называют хранителями. На самом же деле отличает их от остальных не эта должность, а врожденная способность воздействовать на живые организмы и заставлять их меняться.
– Раньше таких кланов было много, – печально рассказывал Инниц. – А теперь всего шесть. И нам приходится очень старательно сберегать эти гены. Твои родители были одними из нас.
– А как вы сами себя называете? – полюбопытствовал Кайги.
– Никак не называем, – старик даже немного удивился. – Просто все знают, что в таком-то клане есть способности. Хочешь себя обозначить, просто назови свой клан.
Сообщенная информация не оказалась неожиданной для исследователей. Они и раньше предполагали, что странные умения Кайги являются врожденными, и новостью стало лишь то, что такая способность – не общая для вида, а достояние отдельных его представителей. Но вот дальше началось такое, чего никто из них не мог и вообразить.
Давным-давно на месте нынешних островов располагался целый континент. От северного соседа его отделял пролив втрое уже нынешнего. Однако хаццка предпочитали обживать только собственный континент. Там было тепло, берег изрезан множеством бухт, в которых изобиловала рыба и прочая морская живность. Хаццка с самой древности кормились по берегам, примерно в том же стиле, что видели гости не так давно в становище Цохта. Кроме того, здесь, на юге, не оказалось крупных наземных хищников, а хищники морские не могли подойти к берегу из-за незначительной глубины и многочисленных рифов. Словом, для хаццка здесь был рай земной.
У этих существ была одна особенность, отличавшая их от остальных: повышенная эмпатия. Они остро чувствовали состояние других живых существ. Они почти не могли охотиться: боль и ужас, испытываемые жертвой, отдавались в них самих совершенно нестерпимо. Правда, Инниц пояснил, что и среди них всегда были охотники, те, кому даже нравились подобные переживания. Остальные же предпочитали растения и моллюсков, которые такие глупые, что даже не успевают испугаться. Именно эта особенность и мешала вторжению хаццка на север: там обитали крупные животные, из которых нынче сохранились только домашние ящеры. Предки ящеров и их ближайшие родственники с удовольствием охотились на всех, кто не успевал убежать. Пришлось бы начать настоящую войну, расчищать себе территорию, но на это хаццка пойти не могли.
Долгое время о переселении на север никто и не помышлял. Хаццка и здесь сумели создать развитую цивилизацию. На вопрос о предметах материальной культуры Инниц с горечью усмехнулся:
– Когда-то у нас было великое множество этих предметов. Мы строили целые города. У нас были библиотеки. Мы сделали множество изобретений и открытий. Теперь-то в это трудно поверить.
Старик рассказал, что кланы, обладающие способностями (он так и говорил о них, никак иначе не называя), в ту давнюю пору фактически создали искусственную среду. Они изменяли растения, чтобы те росли такими, как нужно хаццка. Они вывели особую мясную породу животных, начисто лишенных инстинкта самосохранения. Эти животные ничего не знали о выживании, и даже, к примеру, если бы одно из них упало в воду, оно просто захлебнулось бы там, не пытаясь выбраться, даже не испытывая какого-то дискомфорта по этому поводу. Они и умирали, подчиняясь мысленным приказам своих хозяев. Такая мера позволила решить проблему пищи, которая постепенно вставала все острее. Но никак не решалась другая проблема – перенаселения. Создав себе тепличные условия, хаццка пришли к неизбежному: они заполнили весь континент.