Легенды Оромеры. Великий Орёл
Шрифт:
В другое время Костя нашёл бы слова и, посмеявшись над барыгой, купил бы товар на следующий день, уже по более привлекательной цене. Но гвозди были нужны сегодня, и внутри разгорелся маленький огонёк возмущения.
— Я иду сразу к старейшему клана. Он устанавливает цены, общие для всех, разница между одноимённым товаром не должна превышать четверти.
Торговец скосил голову к правому плечу, глаза, почему-то — к левому, и выразительным шёпотом пояснил:
— Я иду на площадь и сообщаю добропорядочным гражданам, что некий молодой дракон третий год терроризирует окрестности. И мне поверят, а вам нет... Поэтому, справедливой ценой будут полторы и половина...
Ничем не снимаемое кольцо вдруг стало нагреваться на Костином
— Конечно-конечно, — с удивлением, услышал Константин, — Минус полторы части от минимальной стоимости — и гвозди ваши...
***
Вечером, ужиная, вконец расстроенный парень тяжело вздохнув, сообщил:
— Марк, Таисья Сергеевна, мне уходить надо. Сегодня кольцо нагрелось, завтра я всех пожгу. Решил. Точно. Ухожу.
Глава 8 ЭМИЛИЯ А что там правда? (О. Лысенкова)
Проснулась девушка от знакомого ощущения солнечного зайца, щекочущего её кончик носа. Это было очень тёплое, домашнее ощущение. Эмилия открыла глаза. По очереди: сперва правый, затем — левый. И обнаружила себя в комнате, отделанной странным серебристо-розоватым материалом. Под потолком находился ряд узких окон. Одно было наглухо затянуто чем-то непрозрачным, с одной-единственной дырочкой посередине. Через неё-то в комнату и проникал яркий солнечный луч, тонкий, как вышивальная игла горничной Аннет. Эмилия подставила под почти осязаемый свет лицо, чихнула от знакомого весёлого прикосновения и продолжила осмотр. Напротив кровати была дверь. Слева от неё, на высоком стеклянном столике с резными деревянными ножками, располагалось нечто — какой-то очередной диковинный не то прибор, не то агрегат. Поблёскивали бронзовыми боками два вертикальных цилиндра, над ними на тонких никелированных спицах покачивались стальные шарики размером с кулон, который матушка любила надевать по праздникам. От спиц тянулись к цилиндрам какие-то проводки. А посередине, между всем э
тим, возвышалось тонкое прозрачное колесо с восемью широкими серебристыми спицами. В сторону от центра колеса торчал медный стержень, дважды изогнутый под прямым углом. «Ручка», - догадалась Эмилия. «Если её покрутить, наверное, и колесо завертится.» Только вот — зачем всё это? Ответить себе на этот вопрос девушка не могла и решила спросить у дядюшки при первой же возможности. Впрочем, возможность представилась сразу. Дверь бесшумно открылась, и Оддбэлл цаплеобразно вдвинулся в комнату. («А он похож не только на сову, - наблюдая за дядей, с улыбкой подумала Эмилия. «Не менее уместно и естественно он бы смотрелся в звероформе, скажем, аиста. Или журавля.») Настроение девушки, и без того не пасмурное, жаворонком взметнулось вверх.
– Дброе утро, дядя Куникул!
– хитро высовывая из-под одеяла нос, задорно провозглосила она.
– Куникул? Забавно. Никто не называл меня так... Хм. Куникул... Куникулария... А ведь и правда! Забавно, забавно! Доброе утро, малышка, - словно спохватившись, улыбнулся племяннице Оддбэлл.
– Дядя Куникул, - продолжила Эмилия, твёрдо вознамерившись утолить своё любопытство, - А что это за штука с колесом, там, у двери? Если ручку покрутить — колесо тоже крутится, да? А зачем?
Дядя замер, будто остолбенел, и ошарашенно закрутил головой. Теперь он больше всего похож был не на сову и не на аиста, а на растрёпанную ворону из смешной присказки. Та спросонья вот так же ошалело смотрела по сторонам и спрашивала: «Где?!» Поняв наконец, чего касался вопрос, Оддбэлл с заметным облегчением выдохнул и легкомысленно махнул в сторону агрегата рукой:
= Это? А-аа... Это так, пустяки.
Оддбэлл за ручку плавно раскрутил колесо, дал покрутиться с полминуты, затем, взявшись большими и указательными пальцами за кончики стержней, жестом фокусника свёл шарики на их противоположных концах друг с другом. Когда шарики сблизились на расстояние примерно толщины мизинца, между ними с треском проскочила ветвистая бело-синяя молния. Эмилия от неожиданности взвизгнула. Зацепившись за невидимую без подсветки тоненькую серебряную проволоку, молния стремительно зазмеилась по ней к потолку, и через секунду там вспыхнул большой светильник, похожий на стеклянную чашу с крышкой, подвешенную на узких цепочках. Внутри чаши находилось какое-то вещество, которое призрачно засветилось, переливаясь разными оттенками синего.
– Вот, - явно довольный произведенным эффектом, пояснил Оддбэлл.
– Это — огонь ведьмы Элмы, он бывает в грозу на болоте, а ещё на верхушках корабельных мачт во время шторма. Только ведьма тут, конечно, не при чём. Такие огни может зажигать молния. Они горят до тех пор, пока заряд не уйдёт в землю или воду. Может и в воздухе рассеяться, но этот светильник очень плотно закрыт, воздух в него не попадает. Чтобы погасить его, надо подключить к чаше медную проволоку, другой конец которой касается земли. Вот так, - дядя щёлкнул маленьким неприметным рычажком на стене. Вспыхнув на долю секунды чуть ярче, огонёк в светильнике погас.
Эмилия почувствовала, что уже устала удивляться бесконечным механическим чудесам дядюшкиного дома. Сознание тут же услужливо подсунуло альтернативу: поскорее отправиться в книгохранилище и дочитать, наконец, "Путешествия с дикими гусями" - книгу, о которой она мечтала уже года три, да только отец ни на одной ярмарке найти не мог. Девушка поддалась было на эту провокацию, но нечто третье - толи совесть, толи чувство долга - нудно и гнусаво напомнило, что она, собственно, не за этим сюда пришла. Мысленно тяжко вздохнув, Эмилия лучезарно улыбнулась Оддбэллу и кокетливо указала глазами на дверь, сказав, что собирается одеться, привести себя в порядок и выйти к завтраку. Кто-то, помнится, ещё вчера обещал пудинг с креветками... Глазки Эмилии невинно опустились долу, а пальчики выпростанных из-под одеяла изящных рук стали смущённо перебирать воображаемые чётки. Дядюшка на секунду замешкался, потом хохотнул (дошло!), разогнулся и вышагал из комнаты. Эмилия сморщила носик, сдерживая смех. "Дядя, пришли служанку - помочь мне управиться с платьем!" - в последнюю минуту крикнула она закрывающейся двери. Дверь замерла, затем чуть приоткрылась снова, впуская растрёпанную дядюшкину голову. "К сожалению, таких служанок у меня в доме нет, так что придётся управляться самой!" - оптимистично сообщила голова и исчезла. Дверь закрылась уже окончательно.
"Странно... А кто ж тогда укладывал меня вчера вечером? Я же точно помню широкие, мягкие крылья, белые такие, в крапинку... Или мне это уже приснилось?" - подумала Эмилия затем - нечего делать - выползла из-под одеяла и стала самостоятельно одеваться. Хорошо хоть, платье у неё сейчас было дорожное, строгое и не предполагающее корсетов и кринолинов. Девушка довольно быстро справилась с ним, умылась в смежной ванной комнате, выдавила на запястья по крохотной капельке эссенции секрета мускусной бабочки, которую по-взрослому носила на шее в ажурном фиале-кулоне, осмотрела себя в зеркало, ("Хм... серовато, но ничего, сойдёт для завтрака"), и вышла в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь.