Легкие шаги
Шрифт:
Утром ты решишь, что всё приснилось, Альфи. Тебе станет грустно и обидно... Ничего, так должно быть. Главное - запомни это место, малыш. Это место под холмом - когда-нибудь оно тебе пригодится, и ты беги сюда, беги, не оглядываясь!
И он то ли засмеялся, то ли заплакал.
Тумбурли! Тумбурли! Тум-Тум-Тум!..
– Мастер Альф, куда вы подевались?!
– Не шуми, паренёк пошёл отлить...
– Будет вам утречком от хозяина...
– Мастер Альф нас не выдаст...
Смех. Звёзды падают, падают... Как хороша прохладная трава!
Ночь
– Там крапива!
Я не боюсь крапивы, я проложил бы дорогу, но Димка идёт по дорожке дальше, к маленькому сооружению, похожему на уборную, только с железной бочкой наверху. Димка на ходу сдёргивает рубашку и впрыгивает в пахнущую горячими и мокрыми досками и мылом тень, я ступаю за ним и только внутри соображаю, что быть вдвоём тут неудобно, и выхожу, и сразу понимаю, что делаю что-то неправильное...
– Я быстро!
– говорит Димка через журчание воды. Я чувствую, ему неловко, что он кинулся в прохладу, а я остался.
– Не спеши. Я пока... кое-что разведаю.
И снова я делаю неправильно. Тогда, будто приподнимаясь, оглядываю тропинки и понимаю, что правильных тут нет. И мне немного страшно, но просыпается азарт. Я раздвигаю кусты малины, шагнув к затенённому углу. Крапива высоченная, и, кажется, её не одолеть.
– Доброй охоты, Альф! Ты подрос...
Он сидел всё так же, полурастворённый в тени, сидел, поджав ноги, и какой-то один миг я сумел разглядеть его отчётливо - похожий на огромную, сухую лягушку с чёрной задубевшей кожей. Потом его снова затуманила тьма. Тень от летней кухоньки была самой обыкновенной, но вот клочок голой, чёрной земли, пятно на стене - там, где обвалилась штукатурка и кирпичи покрылись лишайником, и кусты страшной крапивы...
Он сглотнул, дёрнув кадыком - или что у него там было в горле - это означало, видимо, смех.
– Я и до сих пор не знаю, как тебя называть...
– пробормотал я. Желать ему "доброй охоты" я пока поостерёгся.
– Ну... зови меня до времени "Крысоловом".
– И он "захихикал" - кашляющее, глухо.
– Мой крестник... кхи-кхе-кхе...
– Так ты - тот, о ком говорил мне... говорили в городе?
– Наверняка, он - это я!
– закудахтал Крысолов.
– О ком бы ещё могли говорить бедные, робкие паучки?
– ...Библиотека, - сказал Крысолов.
– Превосходное место. Там можно найти любую книгу.
– Ты любишь читать?
– Я? О, нет. Я люблю дремать. Самое удобное занятие. Но нужны способности. Я могу сказать тебе, в этом нет особого секрета, Альф. На самом деле, это просто мало кто умеет.
– Спать?!
– ДРЕМАТЬ, я сказал. Находиться в "щели между реальностями". Между "здесь" и "там". Один человечий мудрец сочинил фразу: "сон разума рождает чудовищ"... Не знаю, что он хотел ею иметь в виду... я слышал её краем уха, но подозреваю, что смысл у неё какой-то другой. Но "чудовища" - это многое... Многие забавные вещицы происходят оттуда, из "щели". Надо только суметь не спать. Многие на этом сдулись. Они уснули. Одеревенели. Все эти старые тролли, растрескавшиеся, обомшелые кряжи, они ушли. Их мысли становились всё длиннее и длиннее, пока не потухли. А в "щели" очень быстрые мысли. Они как искры меду
– И много таких, кто умеет?
– Нет, конечно. А как ты думаешь, многие ли сумеют жить в хаосе?
– Не знаю...
– Не беспокойся. Я не буду тебя слишком утомлять. Я хочу поговорить с тобой о Библиотеке. Хочу попросить тебя кое о чём.
– Должок?
Крысолов закудахтал.
– Договор кровью и всё такое... Нет, Альф, ничего такого мы не подписывали. Ты не сумеешь отказаться, просто потому что я немножко тебя знаю. Ты можешь мне сказать: нет, старая жаба, я не буду для тебя ничего делать!.. Хе-хе-хе... Ну, конечно, ты так не скажешь, но неважно. Важно то, что когда ты узнаешь о моей просьбе... предложении... искушении... ты больше уже не сможешь выкинуть это из головы. Пусть не для меня - но для себя ты захочешь это сделать. Пусть не сразу, пусть не в такой форме, пусть неосознанно. Но я кое-что понимаю в таких вещах... Иди сюда, мой крошка, я тебе кое что покажу!
Глаза Крысолова расширились, будто распахнулось на миг отверстие пещеры. Там плясали огни... Он отвёл руку - неожиданно длинную, узловатую...
Глава 6.
Ночные гости
Писать письма - непривычное для меня занятие. Особенно, когда требуется составить несколько посланий различным адресатам, и для каждого подобрать соответствующие слова.
Но утомительная работа была закончена, и однажды вечером я сидел у камина - настоящего камина с жарким огнём, в кресле - настоящем кресле, большом и удобном, в котором спать ничуть не менее уютно, чем в кровати. Кощунство, сказали бы вы - огонь в библиотеке! Но не беспокойтесь - вы просто плохо знаете библиотеки. Мою вы точно знаете очень-очень посредственно. Наверняка вы бывали в ней, не скажу точно, но раз уж вы читаете эти записки...
Разумеется, вы заглядывали в неё одним только глазком - это случалось в тот момент, когда, замерев у полки с книгами, вы чувствовали дыхание чего-то большого, скрытого, ваша рука тянулась к корешкам книг, и вы на миг верили, что вот-вот сейчас достанете какую-то необыкновеннейшую книгу, книгу, которой не то что не может быть в вашей библиотеке, но которой и вовсе не было вообще! Ваше сердце замирало и билось потом учащённо, и вы могли побороть искушение и отдёрнуть руку, испугавшись разочарования. Иногда важнее ведь сохранить веру, нежели испытать судьбу.
И в этот миг вы и стояли на пороге этой самой Библиотеки. Моей Библиотеки. Вы, конечно, можете возмущённо фыркнуть - мол, по какому праву я считаю её своей?! Ну, фыркайте, фыркайте. Вы-то разве что сумели вдохнуть запах той пыли да подержаться за растрескавшийся корешок, ощутив подушечками пальцев умопомрачительную шероховатость древней кожи. Ну, а я - я владею всеми дверями и переходами этого бесконечного и таинственного места. Любая комнатка или подвал, чердак или пещера, где хранится хотя бы один-единственный томик из моего Сокровища - имеет Дверь в Библиотеку. А в сердце всего этого лабиринта притаилась та самая, самая волшебная Комната-с-Камином. Там сейчас и сижу я, поджидая гостей, которым были разосланы приглашения.