Легко и просто, или Кризис тридцати лет

Трелина Виктория

Звонит Юлька. Я говорю ей, что всё хорошо, что я на работе, и очень скоро заберу её, и всё будет просто отлично…

Без тебя стало всё вокруг ненужным…

Живу у мамы. Молча выслушиваю морально-этические нормы, реву по ночам, читая бесконечные смс-ки от Игоря. Общая их суть, как обычно противоречивая «Люблю и ненавижу». Слова прощения, слова любви, упрёки в непонимании и в истерии. Я пока не отвечаю ни на звонки ни на смс. Он не сдается и пишет мне, не обращая внимания на моё молчание. Держит в курсе всех событий: являлись менты, приходила хозяйка, квартиру надо освобождать, потому что «я со своей истерикой напугала соседей», он наводит там порядок и собирает вещи. Спрашивает, когда я заберу свои?

У меня там телевизор, посуда и так по мелочи… Но в одной сумке это не увезёшь. Друзей с машинами у меня теперь нет. У меня теперь вообще нет друзей…

Едем с мамой. Предупреждаю Игоря, что приеду с ней. Он не доволен – хотел видеть меня одну. К нашему приезду все мои вещи выставлены на лестничной клетке. Смс от него: «зайди на минутку», видимо следит из окна. Пока мама укладывает все в багажник, я стою у двери и не рискую постучать. Хотя хочется просто посмотреть в его глаза в последний раз…

Дверь открывается: грустные-грустные глазёнки, до боли родной раскаивающийся взгляд и огромный букет жёлтых роз.

– Это тебе. Я люблю тебя. Прости меня. Прощай, – вложив розы мне в руки, Игорь, как в кино, вновь скрывается за дверью.

Я сажусь в машину и реву навзрыд, зарываясь лицом в букет. Мама морщится от злости, но молчит.

Жизнь начинает вновь приобретать «правильную» форму. «Правильную» с точки зрения общественно-социальных норм. Меня снова находит работа. Как и в прошлый раз, находит сама… на диване. Звонит старая знакомая, сообщает о горящей вакансии. В этот же день еду в редакцию женского журнала. Теперь я буду работать там корреспондентом.

Постепенно пополняются контакты в моей телефонной книге. Наташка и Маринка, выслушав историю моей неудавшейся любви, сочувствуют, высказывают своё мнение про «этого козла», и вновь начинают заезжать ко мне в гости. Мы с мамой забираем Юльку, свекровь просит, чтобы не забирали внучку навсегда. Дочка живёт на два дома, и лишних вопросов не задаёт. У неё теперь есть живой котёнок, новый мобильник и свой собственный компьютер – моральная компенсация от бабушек за поведение нерадивых родителей.

Звонит Лёшка и предлагает образумиться и… вернуться. Я обещаю подумать и на всякий случай со слезами прошу у него прощения. Строю отходные пути. Мои слёзы не искренние, они из-за расставания с Игорем. Моё раскаяние тоже фальшивое. Но Лёшка этого не чувствует, у него появляется надежда на моё возвращение. Он приостанавливает дело с разводом и ждёт. В любой момент моя жизнь вновь может «наладиться». И все будут счастливы: мама, свекровь, Юлька, Лёшка. Все, кроме меня… Я не хочу той жизни. Но признаться всем и себе в том, что до сих пор люблю неуравновешенного человека, позволившего себе ударить женщину, я тоже не могу. Я превращаюсь в робота, вновь учусь улыбаться без ощущения счастья, работаю в скучном офисе, покупаю хлеб и молоко в гастрономе, смотрю с Юлькой мультики, и реву в подушку ночи напролёт. Жизнь теряет смысл. Вчера снова пришлось сосать валидол. Приступ был несильным, но мой организм снова среагировал на отсутствие эмоций и любви. Я испугалась и ответила на звонок от Игоря, которого не пришлось долго ждать. Я уже поняла связь своих приступов с отсутствием Игорька с моей жизни. Мы поговорили спокойно. Он тихо повторял, что любит, что сожалеет о случившемся. Говорил, что эта ситуация многому его научила, и что он понял, как глупо себя вёл. Что, если бы я дала ему ещё один шанс, он бы доказал мне, что всё может быть совсем по-другому.

Я дала ему этот шанс. Теперь мы встречаемся тайно от всех. После работы гуляем по тёмному городу, сидим на холодных скамейках на осеннем ветру, целуемся в подъездах, как школьники. Домой я возвращаюсь счастливой. Мама уверена, что дочь, наконец, избавилась от своего сумасшествия. Никто не знает о нашей тайной связи, потому что никто не поймёт, как можно простить такое. Я и сама думала, что такое не прощается… Но любовь оказалась сильнее здравого смысла.

С чистого листа

Жить с мамой, когда тебе тридцать лет – очень неудобно. «Почему поздно пришла?

Кто насвинячил на кухне? Не сиди за компьютером всю ночь», – всё это ещё уместно в студенческом возрасте. А меня, взрослого человека, мать дочери-школьницы, такие вещи сильно напрягают. Я ищу отдельное жильё, чтобы жить самостоятельно. (И чтобы спокойно встречаться с Игорем, но в этом я не признаюсь даже себе) Оплачивать квартиру у меня нет возможности, поэтому ищу комнату в общаге, поближе к Юлькиной школе. Подворачивается неплохой вариант. Встречаюсь с хозяином, отдаю задаток. Вечером буду перевозить вещи. Звонит Валентина Николаевна, сообщает, что Игорь учинил дома скандал, разбил сервант с банками, напугал бабушку. Что видеть его она больше не хочет, поэтому собрала его вещи, чтобы он отправлялся к себе в посёлок. И что, наверняка, он будет звонить мне, и каяться. А я уже должна принять решение, нужно ли мне «такое сокровище». По голосу тёти слышу, что Игорька ей всё-таки жалко, и что она была бы рада, если бы племянник не уезжал из города, но для профилактики она всё же будет упираться и домой его пока не пустит. Тётя Валя принципиальная, но отходчивая.

Очень вовремя! Естественно сейчас он начнёт трезвонить. Куда же ему бежать? Тем более, он знает, что я переезжаю. Поэтому он, собственно, и расслабился – есть повод прийти ко мне. Я же добрая. Как же всё-таки он хорошо меня выучил. Но я пока не готова снова жить с ним вместе. Я не хочу… Или хочу? Меня разрывает на части этот лермонтовский разлад мечты с действительностью и я набираю номер Игорька.

– Зай, я не могу с ней жить. Она меня не понимает вообще. Нудит и нудит, читает морали. Давит на меня всё время. «Ищи работу». Я с ума с ней сойду, – Игорь жалуется, как маленький мальчик. Он не пьян, не разъярён – он подавлен и беззащитен.

– Ну что ты, как ребёнок! Ну, ты же обещал. Будь умнее. Не обращай внимания на её нудёж, – начинаю я, и чувствую, что сдаюсь. Сама ведь сегодня сбежала от мамы. Так мне тридцать лет, и я, вроде, человек здравомыслящий. А Игорь – он совсем ещё подросток, он, правда, сойдёт там с ума. Тётя Валя, действительно, нудноватая женщина, хотя и очень добрая.

Снова живём вместе в общаге. Тайно ото всех, кроме Юльки. Она живет с нами три дня в неделю. Мы ходим кататься на горку, ездим в зоопарк, Игорь ведёт себя удивительно примерно и спокойно. Мы втроём вечерами готовим котлеты на общей кухне, обсуждаем новости с соседями и производим впечатление благополучной и счастливой семьи. Юльке Игорь нравится. Она хранит общую тайну с энтузиазмом, свойственным только детям. Ей это даже интересно.

Новый год тоже встречаем втроём. Смеёмся за праздничным столом над выступлениями юмористов, фотографируемся, идем гулять на площадь, играем в снежки до утра. Пару раз у Юльки во время общего веселья в общении с Игорьком вырывается слово «папа».

– Ой, – смеётся она, – Игорь, извини.

Дочка называет Игорька по имени, без лишних предрассудков, типа отчеств и «дядь». Я счастлива. Всё наладилось!

Тётя Валя, простив племянника, по-прежнему снабжает нас продуктами, хотя по-прежнему «нудит», убеждая племянника найти работу, так как он теперь «глава семейства».

Перезимовали

Эта зима была, наверное, самым счастливым периодом в моей жизни. С Лёшкой мы развелись. Я не ходила на последнее заседание суда. Просто съездила потом и забрала свидетельство о разводе. Фамилию обратно на девичью менять не стала, потому что летом мы с Игорем собираемся пожениться. Я стану Смирновой. Всё здорово! Всё отлично! Мы не ссорились вообще. Даже по мелочам. Это даже странно. Все ведь ссорятся. Мелкие бытовые неурядицы бывают во всех семьях. А у нас не было! Только счастье, только поцелуи, только смех и уютные зимние вечера. Мне кажется, что наши соседи даже завидуют нам. Мы вместе дежурим по секции, вместе готовим, вдвоём ходим в магазины. На выходных ездим к Игорю в поселок, катаемся на лыжах. Он познакомил меня со своими друзьями. Они даже приезжали к нам в гости. А ещё мы ездили на Украину в аквапарк. Побывали в Москве. Просто так – побродить.