Лекарь для захватчика
Шрифт:
Слуги слегка притормаживают, и Реиган оглядывается – его отряд в полой готовности, жеребец Денвера нетерпеливо гарцует, но все смотрят куда-то в сторону. По дорожке, ведущей ко дворцу, движутся фрейлины. Император замечает фигурку в плаще и хмурится. Сейчас не время для женщин. Но сердце – его влюбленное сердце – начинает стучать чаще. А когда он понимает, что это действительно Анна, ощущает проклятый трепет. Скрывает это напускным спокойствием, почти безразличием.
Принцесса решительно проходит к его коню. Она поднимает голову, и Реиган склоняется, облокачиваясь на луку седла локтем. Он жадно разглядывает свою жену, не в силах
Почему она здесь? Зачем пошла за ним? Что хочет сказать?
– Ваше величество, – она выглядит решительной и злой, – займу вас всего на минуту.
Никаких истерик и трепетных взоров, к которым он привык от других женщин. Его жена просто излагает свои требования.
Реиган косится на Денвера. За последним стоит отряд из тридцати человек, все в полном вооружении, на конях щитки и броня, сумки с провизией, в руках у знаменосца развевается знамя рода Уилбергов. Все ждут и смотрят на принцессу, которая настолько хороша собой, что Реиган ощущает укол ревности.
За кого его примут, если он будет идти на поводу у женщины? Тем более, с репутацией Антуанетты. Самое разумное, холодно приказать ей вернуться в замок – женщина должна знать свое место.
Реиган смотрит ей в глаза и понимает, что Анна этого не потерпит. Он выбрал ее именно за это. Любит ее, потому что она такая.
Он протягивает ей руку, и принцесса удивленно вскидывает бровь. А Реиган усмехается, понимая, что ставит ее перед выбором – мол, хочешь говорить, иди сюда. И она – он знал это! – не пугается, лишь стискивает зубы, подает ему руку и ставит ногу в аккуратной атласной туфельке на сапог мужа. Рэй поднимает ее вверх, в седло. Сажает перед собой и обнимает за талию.
Его заводит ее упрямство и своеволие. И то, что она бесстрашна. Забываясь, он утыкается носом в ее макушку, втягивая аромат сладкого меда и солнца.
– Ждать, – командует своим людям и понукает коня идти к парку.
Берет поводья одной рукой, а другой прижимает жену к своей груди. Ее ладошки касаются его дублета, она цепляется за его одежду пальцами, чтобы не упасть, и Реиган едва не теряет голову.
Он превосходит ее физически, у него огромная власть и сильнейшая армия, но эта женщина, такая хрупкая, способна поставить его на колени.
Он везет ее подальше от чужих глаз, не в силах скрыть, как реагирует его тело на ее близость. Рэй впервые ощущает себя животным и как никогда понимает Алана. Впервые, но понимает. Поделать ничего не может и прижимает Анну так крепко, вжимая в себя, в свои бедра, что она ошарашенно вскидывает взгляд. Ее зрачки расширяются.
– Могу я спуститься? – с досадой говорит она и ерзает.
Он позволяет ей соскользнуть с коня на траву и смеется. Вот, что может ее напугать – его желание. Ни казнь, ни перспектива прожить всю жизнь, запертой в стылом замке, ни его гнев, а всего лишь его любовь. Впрочем, ее страх оправдан, его любовь может быть разрушительной.
Едва она оказывается на земле, хмурится сильнее. Оглядывается и понимает, что она с ним наедине. Смотрит вверх, ему в лицо.
– Я хочу решить все сейчас, – говорит она, отступая от морды коня, который отчего-то решил укусить ее за подол плаща. – Достаточно недомолвок.
Конь ведет за ней мордой, приняв ее плащ за что-то съедобное, а она отмахивается, скидывает капюшон и хмурится. Ее оскорбляет то, что в такой серьезный момент все складывается так несерьезно.
–
Реиган стискивает зубы.
Боль разливается внутри, затрагивая, кажется, каждую клеточку его тела. Он испытывает не только боль, но и злость. И да, он хочет сломить, подчинить и принудить. Это легче легкого, эта женщина полностью его, он на ней женат – перед законом и богами она принадлежит ему!
Анна смотрит уверенно, ее руки напряжены и вытянуты вдоль тела.
«Ты так и оставишь это, Рэй?
Какая-то баба будет диктовать тебе условия? Может, будешь жить при ней монахом?»
Слова его отца бьют в черепной коробке.
«Нет в мире жалости. Никто не жалеет тебя, и ты никого не жалей».
Он спешивается и ступает на землю, чувствуя боль в едва зажившей ноге. Теперь он хром, и двор уже судачит об этом. Хромота – проявление слабости.
– Значит, быть мне женой ты не хочешь? – ставит он вопрос максимально остро.
Его голос звучит напряженно. Он приближается к Анне, и она не отступает. Ее голубые глаза глядят уверенно и сердито.
– Мы можем подумать о компромиссах.
– Каких? – вкрадчиво спрашивает Рэй.
– Я могу остаться вашей женой номинально. Я буду всячески вас поддерживать при условии, что вы не сделаете жизнь людей в Саореле невыносимой, не обложите их непосильными налогами, а ваши войска не будут их грабить и убивать. Дайте мне возможность помогать людям, лечить их и развивать медицину.
– Роди мне сына, и ты получишь все, что хочешь.
Она вздыхает, опускает взгляд, а когда поднимает, в нем горит отрицание. Анна качает головой.
«Видишь, сынок, она ни во что тебя не ставит! Обуздай ее или отправь на плаху. Женщина при муже не должна раскрывать рот!»
Рэй подходит ближе, касается лица жены пальцами.
Ясно же, она влюблена в другого. Алан прав, ей было хорошо в Рьене, потому что там был Эрт. Простой капитан… проклятый капитан, которому она отдала свое сердце, вот кто ей нужен!
Реиган резко отступает к своему коню, берет поводья и молча садиться в седло. Он ощущает пустоту, будто сердце из груди вырезали. Почему он, вообще, влюбился именно в эту женщину? До конца дней своих он будет желать только ее, это неоспоримо. Любая другая – лишь блеклая тень, замена и подделка.