Лекарь драконьей матушки
Шрифт:
— Это — тайные коридоры дворца, — объяснил Аладар, ведя меня к светлому пятну в стене. — Они ведут почти во все комнаты, но ими пользуются только императорская семья. Никто другой не знает о них, кроме нас и… теперь вас.
Я почувствовала, как внутри загорается чувство исключительности. Это — огромная честь — узнать о таком секрете, о тайне, скрытой от посторонних. “Неужели он начал доверять мне?”, — подумала я, понимая, что означает этот жест.
— Почему вы мне показываете их? — спросила я осторожно, чувствуя, как уходит страх. — Зачем мне это знать?
Внутри
— Затем, что однажды он может спасти вам жизнь, — произнес Аладар.
"Мне так хочется узнать тебя", — думала я, глядя на его красивый профиль. — "В первый же день, как я тебя увидела, что-то в тебе зацепило меня…"
Внутри вдруг зазвучал скептический голос:
"Ага! Раскатала губу! Тут все женщины страны вздыхают на его портрет! Какую любовь ты себе придумала? Там красавиц хоть трактором сгребай! И все мечтают стать фаворитками!"
Я взяла себя в руки и быстро прогнала это странное чувство.
"Но я же не в постель к нему! — подумала я. — Просто хотелось бы… узнать его поближе. Просто — понять, кто он такой. Здесь столько тайн, опасностей и интриг, а я никого не знаю. И никому не могу доверять. Наверное, мне просто нужен тот, кому я могу довериться, вот и все!"
Две дырочки, явно предназначенные для подсматривания, напоминали глаза, горящие в темноте. Я прильнула к одной из них, и в тусклом свете увидела знакомые обои комнаты и лежащую на постели императрицы. Ее лицо было спокойно, словно она уже пришла в себя. На ее губах играла счастливая улыбка, будто она достигла какого-то внутреннего умиротворения.
Она вздохнула мягко, как будто выдохнула все свои тревоги, и полезла под подушку, доставая что-то, похожее на присыпанный сахаром маленький рогалик. Неуклюже, с трудом удерживая его в руках, она принялась жадно есть. Это словно была маленькая тайна, скрытая от всего мира, и я почувствовала, как внутри меня закипает смесь удивления и обиды.
— Смотрите! — прошептала я, дернув императора за рукав.
Только потом я поняла, что только что сделала.
Глава 31
— Ой, простите! — быстро добавила я, понимая, что к нему нужно обращаться с особым уважением. Император — не просто человек, а правитель, и с ним нужно держать себя почтительно.
Но он, казалось, совершенно не обратил внимания на мой жест. Аладар прильнул к другой дырочке, глядя в щель на рогалик, убывающий в руках у императрицы.
На ее лице была маска нескрываемого блаженства.
Я почувствовала, как император тихо выругался, и сердце у меня забилось еще сильнее.
— Тише, — прошептала я, снова схватив его за рукав, видя, как он решительно отпрянул и намеревается идти в комнату к матери. — Рано… Я вижу, что она где-то добыла сладости… Надо выяснить, кто ей его принес.
Мы стояли так близко друг
— Через два часа принеси мне еще повидла, — вдруг послышался голос императрицы, доносившийся из комнаты. — И не забудь вафли. С кремом!
Я не видела, к кому она обращалась. И это начинало злить.
— Да, госпожа, — ответил женский голос. — Вы так исхудали… На вас страшно смотреть! Это ужасно! Вас морят голодом! И это после того, сколько вы сделали для вашего сына и для нашей империи!
— Я знаю, дорогая, — сокрушенно вздохнула императрица. И тут же посмотрела на кого-то с надеждой. — Я рада, что ты меня не бросаешь в беде. Ты уже столько времени служишь мне верой и правдой. Я этого не забуду.
— О, я очень стараюсь, — продолжал женский тихий голос с кроткой учтивостью. — Но вы выглядите очень плохо… Эта целительница морит вас голодом! Она просто издевается над вами! Разве можно так издеваться над человеком! Тем более над больным?
— Ты права, — произнесла императрица, а в ее голосе я почувствовала нотки власти. — Но она прикрывается тем, что это все для моего же блага! И это самое обидное!
Я слушала, затаив дыхание, и сердце мое билось всё быстрее. Внутри что-то сжималось от обиды. Неужели она не может понять, что я пытаюсь ей помочь? В глубине души я понимала, что она просто зависима от сладкого, и сейчас готова найти любой повод, любой предлог и любое оправдание, чтобы нарушить диету!
Внезапно тон императрицы изменился, и я поняла, что это далеко не конец разговора.
— Ишь, что она удумала! — продолжала императрица, с наслаждением поглощая кренделек. — Она слишком много возомнила о себе! Ну еще бы! Она явно заинтересовала моего сына. Я прекрасно вижу, что она ему очень нравится. Он может сколько угодно скрывать это, то я знаю его лучше, чем другие. Все-таки я его мать! Именно поэтому он настоял, чтобы лечила меня именно Августа Сеннет, а не достопочтенный доктор Абермарль с отличными рекомендациями.
Ее голос наполнился злобой и скрытой ревностью.
— Ладно бы просто понравилась! Но пойти наперекор мне ради… ради какой-то девки с улицы! Такого я не ожидала! Вот это просто обидно до слез! Выбирая между мною и ею, он выбрал ее сторону!
Мне стало неловко. Слушать такие откровения от императрицы в присутствии того, о ком сейчас идет речь, было как-то неловко. Зато внутри зажглось тепло и сильное желание поверить, что она говорит правду о том, что я понравилась императору.
— А эта Августа, — продолжала императрица, обращаясь к невидимой собеседнице. — Я вижу, что она спит и видит, как оказаться в его постели! Ловкая девчонка. Я вижу ее насквозь. То, как она смотрит на моего сына… Женское чутье не проведешь! Она постоянно бегает к нему, словно напрашивается. И так, и эдак! Ах, я такая милая, обрати на меня внимание! Ты тоже так считаешь?