Лес над Санктафраксом

========== Лес над Санктафраксом. ==========

Вечернее небо было немного облачным, солнце уже уходило к горизонту и окрашивало облака в напряженно кровавый цвет. Наверное, если бы они наблюдали за этими же облаками с земли и не в такой ситуации, то цвет казался бы красивым и романтичным, и, наверняка сейчас кто-то в Нижнем Городе именно так про небо и думает… Но, если лететь высоко в небе и думать о возможной предстоящей битве, то мысли в голову лезут подозрительно кровавые. Другие пираты, похоже, не были загружены столь мрачными мыслями, потому что занимались традиционной корабельной работой, подготовкой к задуманному мероприятию. Но, квартермейстер разбирался в управлении

летающим судном весьма плохо, потому оставался в стороне от общей суеты. Хоть и провел на «Громобое» столько времени, у него была его работа, которую он очень хорошо знал и с которой прекрасно справлялся, а остальным занимались остальные. Они ведь тоже не заключают торговых сделок… Ну, разве что капитан иногда. Хотя, после той последней сделки, которую их гордый капитан разруливал в гордом одиночестве, он вернулся совсем другим человеком, мрачнее тучи и еще менее общительный, чем был раньше. Капитан уже откровенно раздражал этой своей психоделией … Очень хотелось думать, что это временное, и что когда-то «Громобой» снова станет спокойным и не особо конфликтным пиратским судном, которое некогда было санктафраксовским, но, в это верилось всё с большим трудом. Что-то окончательно испортилось… Вокруг и даже внутри, и это раздражало и пугало.

Мимо проходил механик-серый гоблин, медленно осматривающий борта судна, и, как будто не видел его.

– Стоуп! — Окликнул механика четверлинг-квартермейстер. — Слушай, ты ведь тоже понимаешь, что-то мероприятие, на которое мы отправляемся опасное?

– Конечно, Хитрован. — спокойно поднял на него глаза Стоуп. — Но, наши мероприятия обычно опасные, так что, все в норме.

– А по-моему, не в норме! Лететь так высоко, поздно вечером, чтобы ограбить лиговскую баржу — это как-то чересчур…

– Ты же сам согласился, когда капитан сообщил о том, что «Рогатый силач» без охраны будет перевозить огромную партию железного дерева, что было бы очень прибыльно завладеть деревом без лишних усилий.

– Тогда согласился, но, я не думал, что перевозка будет в такое время дня и над Санктафраксом. Это как-то очень странно, не находишь? На виду у всех и без охраны перевозить ценный груз… И, с учетом того, что у Пентефраксисов и баржа, и патрульный корабль, которые обычно летают вместе, трудно представить, что и в этот раз они прилетят не таким образом. Как-то похоже на ловушку…

Стоуп пожал плечами и продолжил проверку корабля. Конечно, он тоже думал о ловушке, и сомневался, что хоть кто-то об этом не догадывается. Но, он был слишком уверен в Квинте, чтобы сомневаться в том, что у капитана есть хороший план, даже если он с командой им не поделился. Наверняка есть какой-то скрытый маневр, доступный их уникальному судну, который позволит и украсть какую-то долю ценного дерева, и уйти без серьезных последствий. Стоупу не очень нравилась идея воровать дерево, — все же они всегда были честными пиратами, и, даже если лиговцы честностью редко страдают, это не значит, что «Громобой» должен им уподобляться. Но, в этой ситуации он предполагал, что ограбить корабль, принадлежащий семье Пентефраксис, для Квинта, — особого рода принятие брошенного вызова, все же у Верджиниксов и Пентефраксисов есть давние счеты. В любом случае, Стоуп верил, что все обойдется малой кровью, а то и вообще без крови… Согласно плану, они просто подлетят поближе, и, пока капитан и Буль будут отвлекать на себя внимание команды «Рогатого силача», остальные просто задействуют подготовленную систему и перетащат как можно больше бревен из трюма лиговского судна в пиратский. План выглядел хорошо, хотя, надо признать, очень уж заоблачно хорошо…

*

Моджин была в своей каюте, — сейчас летучий камень был уравновешен, и у появился был небольшой перерыв. В двери постучали, и, после приглашения

вошел Облачный Волк. Он осведомился — все ли хорошо с камнем, достаточно ли масла для того, чтобы долгий период времени находиться в одном положении в высоком небе над Санктафраксом, где воздух будет значительно холоднее.

– Все в порядке, капитан, «Громобой» справится с этой задачей без каких-либо проблем, я прослежу. — Спокойно и уверенно ответила она.

– Спасибо, Моджин, в тебе я всегда уверен. — Одобрительно, но без улыбки ответил Квинт. — Быть бы таким же уверенным во всем, и в себе тоже.

– Капитан, если вы измените план, вас никто не осудит. — тихо сказала девушка — каменный пилот.

– Ни в коем случае! — резко обернулся Облачный Волк. — Мы одолеем неповоротливый лиговский корабль и заберем все железное дерево у них из-под носа.

– Если они этого не ожидают… — Тихо сказала Моджин. — И еще, капитан, скажите, а для чего нам это железное дерево, не закупленное в лесах?

– Для прибыли, как обычно.

– Но, «как обычно» у нас была не только прибыльная цель. — Она стала говорить особенно тихо.- Все эти годы мы летали по лесам, покупали дерево у различных поселений лесных троллей, вы составляли новую карту… А последние месяцы мы как будто избегаем лесных троллей. Что случилось?

Облачному Волку очень хотелось повернуться и уйти, и не делиться ни с кем своими мыслями, но, что-то глубоко внутри заставляло его объяснить причину такого поведения единственному другу, который знает его больше, чем другие. Квинт сел напротив и глубоко вздохнул.

– Мне просто больше не нужна та карта, которую я составлял тринадцать лет. — Ответил он. — Ее можно выбросить. Я нашел…

– Что? — необычно громко для себя, спросила девушка, и тут же вздрогнула, надеясь, что никто не услышал такого ее голоса.

– Помнишь, когда я один осенью заключал договор с деревней лесных троллей? Это была ТА деревня. Мой сын живет там, одет и причесан по моде лесных троллей, рубит лес вместе с приемным родителем, и тот дал отрицательный ответ насчет моего, якобы шутливого, предложения отправить высокого для тролля мальчишку в небесные пираты. Мальчик там в безопасности, у него есть дело и семья, хоть и не его. Зачем я буду выдергивать его из привычной среды спустя столько лет, когда он уже вырос? Мы живем в постоянном риске, боремся с лиговцами и пиратами-конкурентами, ночуем в загаженных тавернах, мерзнем, мокнем, ругаемся…

– И нам это нравится. — Вставила Моджин. — Ну, в таверны я, конечно, не хожу, но, все остальное мне нравится, вам нравится…

– Нет, я не хочу для сына такой тяжелой судьбы. Я сам вырос на корабле, многое в воздухоплавании знал, практически, с рождения, и то через многое пришлось пройти, — ты это не хуже моего знаешь. И, не смотря на все мои знания, я потерял отца и был вынужден отдать сына! И потому я не дам своему сыну так же страдать… Лучше я исчезну с его пути, пока не поздно, и лучше насовсем.

– Ох, капитан… — Покачала головой Моджин, не зная, что сказать.

– Да. — Ответил он и встал. — Проследи, чтобы «Громобой» был на одном уровне достаточно долго, а я сделаю все остальное.

– Мне ведь просто показалось, что «уйти насовсем» звучит так, словно мы не собираемся выбраться из этой передряги живыми? — все же спросила Моджин, вставая, и пытаясь тонко намекнуть, что ей «уходить насовсем» еще вовсе не хочется. Но, кажется, намек не был понят.

– Просто выполняй свою работу, и все. — Сухо ответил капитан и покинул каюту, пока какие-то эмоции не прорвались наружу. Он и так сказал слишком много. Конечно, Моджин никогда никому об этом не расскажет, но, все равно на душе стало еще тяжелее, чем было до этого, и все вокруг потеряло значение. Пропадет ли навсегда он сам, вся команда и корабль, — он просто не думал об этом, — не хотел думать.