Лес пигмеев

Альенде Исабель

Меж тем Мушаша выстрелил в воздух, и рёв уходящих прочь хищников стал слышаться всё глуше и глуше. Служащие зажгли несколько фонарей, сжали в руках оружие и отправились прочёсывать окрестности. На ту пору слоны не на шутку всполошились, и смотрители пытались успокоить животных, прежде чем те пойдут будоражить загоны и нападут на лагерь с людьми. Обезумев от запаха львов, три шимпанзе-пигмеи завопили в голос и повисли на первом, кто оказался ближе всех. Меж тем Бороб'a взобрался на голову Александра, тщетно пытавшегося снять оттуда обезьяну, стягивая последнюю за хвост. В наступившей суматохе никто так и не понял, что же именно произошло на самом деле.

Вдруг Жоэль Гонсалес с ужасом закричал.

– Змеи! Питон!

–

Это львы! – поправила его Кейт.

Жоэль, сбитый с толку, резко замер.

– А не змеи ли? – неуверенно произнёс он.

– Нет же, это львы! – повторила Кейт.

– И ради них вы меня разбудили? – пробормотал фотограф.

– Постыдились бы, дружище, ради Бога! – подтрунила появившаяся в пижаме Анджи Ниндерера.

Только тогда Жоэль Гонсалес осознал, что был полностью голым, отчего и отступил к своей палатке, прикрываясь обеими руками.

Немного погодя вернулся Михаил Мушаша с новостью о том, что поблизости всё же есть следы нескольких львов и что палатка Кейт и Нади разорвана.

– Подобное в лагере происходит, пожалуй, впервые. Эти животные никогда на нас не нападали, - взволнованный, отметил гид.

– Они на нас и не напали! – прервала его Надя.

– А, тогда с их стороны это был визит вежливости! – возмущённая, сказала Кейт.

– Те пришли всего лишь поздороваться! Если ты не начнёшь визжать, Кейт, мы бы ещё поговорили!

Надя отвернулась и быстро скрылась в своей палатке, в которую была вынуждена входить ползком, поскольку лишь два её угла и устояли.

– Не обращайте на неё внимания, это подростковый период. У девочки он пройдёт, от этого рано или поздно излечиваются все, - высказался Жоэль Гонсалес, вновь здесь появившийся уже обёрнутым в полотенце.

Остальные воздержались от комментариев, и никто уже больше не спал. Люди раздули костёр и следили, чтобы не потухли факелы. Бороб'a и три шимпанзе-пигмеи, всё ещё насмерть перепуганные, устроились как можно дальше от палатки Нади, где по-прежнему пахло хищником. Немного спустя послышалось хлопанье крыльями летучих мышей, что говорило о наступившем рассвете, и тогда повара начали процеживать кофе и готовить на завтрак яйца с беконом.

– Я никогда не видел тебя столь нервной. С возрастом твой характер становится мягче, бабушка, - сказал Александр, передавая Кейт первую чашку кофе.

– Не называй меня бабушкой, Александр.

– А ты не зови меня Александр, моё имя – Ягуар, по меньшей мере, для моей семьи и друзей.

– Ба, оставь меня в покое, сопляк! – ответила она, обжёгшись первым же глотком дымящегося напитка.

3. Миссионер

Служащие сафари погрузили вещи в Ленд Ровер и проводили недавно приехавших до самолёта Анджи, ждущего в нескольких километрах от лагеря, на расчищенном пространстве. Для гостей эта прогулка на слонах оказалась последней. Гордый Коби, на котором Надя ездила верхом всю неделю, предчувствовал разлуку и казался грустным, как и вся группа «Интернэшнл джиографик». Таким же был и Бороб'a, потому как уже в прошлом остались три шимпанзе, с которыми обезьянка отлично ладила; впервые в жизни она была вынуждена допустить, что умные, как и она сама, обезьяны всё же существуют.

По Сессна Караван были видны как годы использования, так и мили полёта. Вывеска сбоку говорила о его гордом имени: Супер Халкон. Анджи нарисовала на корпусе самолёта голову, глаза, клюв и когти хищной птицы, но со временем краска слезла, и транспортное средство выглядело скорее жалкой ощипанной курицей в отражающемся утреннем свете. Путешественники вздрогнули от самой мысли использовать агрегат в качестве средства передвижения; за исключением, пожалуй, Нади, поскольку в сравнении с допотопным и ржавым небольшим самолётом, на котором её отец перемещался в окрестностях реки Амазонка, Супер Халкон

Анджи смотрелся великолепно. Та же банда дурно воспитанных мандрил, которая выпила водку Кейт, теперь, заняв собой, расположилась на его крыльях. Обезьяны развлекались, с превеликим вниманием убивая вшей на телах друг друга, как обычно то делают сами люди. Во многих местах мира Кейт видела тот же нежный ритуал по выведению вшей, объединяющий семьи и создающий дружеские связи. Порой, дети выстраивались в ряд один за другим – от самого маленького до самого большого, чтобы поскрести друг другу головы. Женщина улыбнулась при мысли о том, что в Соединённых Штатах даже одно слово «вошь» вызывает холодок ужаса. Анджи начала бросать камни в бабуинов и осыпать тех ругательствами, на что животные выказали олимпийское презрение и не двигались до тех пор, пока слоны не оказались практически над ними.

Михаил Мушаша вручил Анджи ампулу с обезболивающим средством для животных.

– Эта последняя, которая у меня осталась. Ты сможешь привести мне ещё упаковку таких же в свою следующую поездку? – попросил он женщину.

– Да, конечно.

– Возьми с собой образец, потому что их выпускают несколько разных фирм, и ты можешь запутаться. Мне нужна именно эта.

– Хорошо, - сказала Анджи, пряча ампулу в дорожную аптечку самолёта, где сможет сохранить её в безопасности.

Люди закончили укладывать вещи в багаж самолёта, когда из ближайших кустов появился человек, которого до сих пор никто не видел. Тот был одет в джинсы, поношенные сапоги до середины голени и грязную хлопковую рубашку. На голове он носил тканевую шляпу, а за спиной рюкзак, из которого свисал чёрный, весь в саже, горшок и нож мачете. Мужчина был низкого роста, стройный, лысый и угловатой фигуры, с очень толстыми линзами очков, бледной кожей и тёмными редкими бровями.

– Добрый день, сеньоры, - сказал он по-испански и тотчас перевёл приветствие на английский и французский языки. – Я брат Фернандо, миссионер-католик, - представился человек, сначала потрясая руку Михаила Мушаши, а затем и у всех остальных.

– Как же вы сюда добрались? – спросил гид.

– С помощью некоторых дальнобойщиков и пешим ходом добрую часть пути.

– Пешком? И откуда же именно? На много миль кругом здесь нет ни одной деревни!

– Дороги длинные, но все они ведут к Богу, - ответил человек.

И объяснил, что он – испанец, родился в Галисии, хотя и не навещал свою родину вот уже много лет. Едва тот выпустился из семинарии, как был послан в Африку, где в разных её странах отправлял религиозные службы более тридцати лет подряд. Его последним пристанищем стала деревня в Руанде, где пришлось осуществить небольшую миссию вместе с другими братьями по вере и тремя монахинями. Эта область была разорена войной, пожалуй, самой жестокой, которую видели на континенте вообще; бесчисленные беженцы перемещались с одного места на другое, убегая от насилия, которое их, тем не менее, охватывало везде; вся земля покрылась пеплом и кровью, и годами на ней ничего не росло. Те, кому удалось не попасть под пули и ножи, пали жертвами голода и болезней. По ставшим адскими дорогам бродили вдовы и голодные сироты, многие из которых были ранеными либо же и вовсе калеками.

– Смерть празднично прогуливалась по этим краям, - пришёл к выводу миссионер.

– Я тоже это видела. Умерло более миллиона человек, убиение всё продолжалось, до которого остальному миру было не так уж и важно, - добавила Анджи.

– Здесь, в Африке, и началась человеческая жизнь. Все мы произошли от Адама и Евы, которые, по мнению учёных, были африканцами. Это и есть упомянутый в Библии земной рай. Бог захотел, чтобы данное место стало садом, в котором Его творения жили бы в мире и изобилии, но вы и сами уже видите, во что он превратился и всё из-за ненависти и человеческой глупости…, - добавил миссионер проповедническим тоном.