Лесная тень

Фабер Майя

Мать всплеснула руками, взгляд её метался с сына на дочь и обратно. Альба чувствовала себя лишней и очень растерянной.

— Собирай вещи, — приказала мать Монти. — Уезжаем немедленно.

Вырвала ребёнка из рук Альбы, быстро высвободила из рубашки и швырнула последнюю в Монти.

— Оденься, что за вид.

— Как будто у меня был выбор, — прошипел он в ответ, но мать уже скрылась в трактире. — Как будто у меня хоть когда-нибудь был выбор.

Резкими, злыми движениями он натянул рубашку. По груди

на ней расходились грязные кровавые разводы.

— Я с тобой поеду, — отважно предложила Альба.

Монти глядел в землю перед собой, сжал и разжал кулаки. Развернулся. Глаза его недобро горели.

— Не поедешь. И я тоже. Нам больше не придётся никуда ехать. Хватит с меня этого дерьма, я останусь здесь с тобой.

Он протянул ей руку, и она крепко вцепилась в неё тонкими длинными пальцами. До дома Управляющего дошли молча, Монти гневно сопел, Альба еле успевала переставлять ноги, путалась в юбке, не предназначенной для прогулок. Не собиралась никуда выходить, если бы не увидела его в окно. К вечеру родители ждали гостей. Над Хюрбеном медленно краснела луна.

На входе их встретил мальчишка посыльный.

— Управляющий уже не принимает.

— Меня примет, — отодвинул его Монти и нагло прошёл внутрь.

Альба виновато пожала плечами и протиснулась следом.

Старый брюзгливый Управляющий сидел за большим столом в окружении нескольких человек, уважаемых горожан, которым выпала сомнительная честь стать его негласными советниками.

— Что «это» делает в моем рабочем кабинете? — поинтересовался он, показательно сморщив огромный нос.

— Я требую защиты, — выпрямился Монти, чтобы все получше рассмотрели кровь на одежде.

— Мать избила? — ехидно уточнил один из советников. — Так мы семейными делами не занимаемся. Значит было за что.

— Не мать, — с ненавистью рявкнул на него Монти. — Ведьма Марта пыталась убить мою сестрёнку.

— Ве-е-едьма Марта, — протянул Управляющий, откинулся на спинку кресла. — Так-так. А вот это уже интересно, не правда ли, господа. И как же она пыталась это сделать? Не вы ли сами приехали к ней за кхм… лечением?

Альба спряталась за спиной Монти. Со всех сторон на неё скалились нечеловечески мерзкие жирные лица.

— Превратилась в волка и грозила задрать заживо.

Советники переглянулись, а оскалы становились шире и злее.

— Что, неужели и доказательства есть?

— Есть, — уверенно ответил Монти. Альба отступила от него на шаг. — Мы и сбежали то только потому, что одержимая своего собственного сына задела. Идите, посмотрите на его лицо.

Они снова переглянулись. Управляющий довольно кивнул одному, и тот выскочил из комнаты.

— Это серьёзное обвинение, молодой человек, — сладковато проговорил-пропел Управляющий. — Если оно подтвердится, наказание для одержимых известно всем. Но кроме вас свидетелей нет,

насколько я понимаю.

Монти сжимал кулаки, его трясло. Альба погладила его по спине, но он даже не заметил. Как будто и не почувствовал её, а ей хотелось уйти. В комнате тошнотворно пахло ароматическими свечами, потом, кровью и смертью.

— Я это видел, — стоял на своём Монти.

— Готовы поклясться в этом перед законом и королём?

— Да.

— Как вас зовут?

Управляющий сделал знак рукой, один из советников раскрыл перед собой толстую книгу и приготовился писать.

— Реймонд Монтгомери Хоффманн, — гордо продиктовал Монти.

— Что ж, Рей, закон вас внимательно слушает.

Альба хотела попросить, чтобы он не делал этого, но Монти не стал медлить ни секунды.

— Я обвиняю знахарку Марту в одержимости и ведьмовстве. Она оборотень и убийца. Будь я проклят, если солгал. Клянусь кровью моей сестры на этой рубашке.

— Смело, — довольно похвалил Управляющий. — Надеюсь, молодой человек, что дара к колдовству у вас нет. Кровные проклятия довольно мерзкая штука. Если вы в них верите, разумеется.

Он с широкой ехидной улыбкой поднялся на ноги.

— Господа, у нас есть небольшое дельце. Мы давно ждали такого… удачного стечения обстоятельств.

Темнело, свет луны краснел, искажал лица людей.

— Беги домой, — велел Монти дрожащей Альбе, едва они снова оказались на крыльце. — Не выходи на улицу, не отпускай никуда отца.

— Ты тоже.

— Я тоже.

— Монти, постой, — обернулась она, — это ведь не кровь Фреи. Я держала её, на ней не было ран. Зачем ты это сказал?

— Были, — оборвал он. — На ней много ран. На мне ещё больше. Я устал и ненавижу её.

— Не говори так.

— Больше никогда не спрашивай об этом, поняла? Не смей даже вспоминать, если хочешь, чтобы мы остались здесь. Ничего этого не было.

В слезах, одинокая и напуганная Альба добралась до дома. Заперлась в комнате, отказавшись выходить к ужину. Мать долго стучала в дверь и требовала впустить её, потом ругалась на отца, обвиняла его в том, что он слишком много позволял своей любимице, а теперь точно случилось то, чего мать так сильно боялась.

Стемнело. На Хюрбен опустилась красная ночь. Стояла тишина. Только протяжно скрипнула внизу парадная дверь, которую так и не смазал отец. Кто-то топтался в сенях.

Альба выскользнула из своей комнаты, опустилась на колени и бесшумно подползла к лестнице. Улеглась на верхней ступеньке и замерла, всматриваясь в ту часть тёмных сеней, которая была видна отсюда. Вся превратилась в слух.

Пришёл Беон, сын старого мясника. Мать мечтала выдать за него Альбу, но дочь была слишком мала, чтобы помочь ей прибрать к рукам богатую лавку. На руках он держал что-то большое, разговаривал с отцом.