Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Это почему? Я почти год борюсь с противоестественным желанием вызвать нги на поединок.
– А я увидела принцев из своих детских фантазий. Живых и настоящих. Которым, как выяснилось позднее, я не нужна ни в каком виде, кроме как в роли товарища и военного советника. Ибо - женщина. А женщина здесь - тень чужой любви, когда каждому хочется свою.
– Ты, значит, всё знаешь... а другие наши женщины на Нги-Унг-Лян работают?
Марина смеётся, трясёт головой.
– Песок в волосы набился... Нет. Женщинам тут едва
– Как амёбе - телескоп.
– Вот именно. Наши женщины устроены не так, как здешние. Нашим тяжело быть одиночками, чьи неземные прелести демонстративно игнорируются именно лапушками, от которых слюни текут, - Марина хихикает.
– А лапушки демонстративно игнорируют: клеить чужую женщину - значит, оскорбить её смертельно... Большинству женщин тяжело быть бесполым объектом деловых контактов, с которым в флирт даже не играют. Будь ты хоть как сильна и мудра - нервы сдают в конце концов. Комплекс неполноценности, знаешь ли...
Становлюсь на колени.
– Я тобой очарован. Ты прекрасна, кровь моя - Небо мне свидетель.
Марина хохочет, отмахивается тренированным жеманным северным жестом.
– Ага! Я - старая уродина с неудачной метаморфозой!
– Злыми словами я пытался бороться со старой и безнадёжной любовью, - говорю я.
– Ты помнишь, А-Рин, как мы вместе росли, дрались на палках и мечтали друг о друге - там, в нашей чудесной деревушке в горах Хен-Ер? Нас разлучили, мы сражались с другими, годы нас изменили - но старая страсть...
Марина фыркает и порывисто обнимает меня.
– Ничего - легенда?
– шепчу я ей в ухо, и мы снова целуемся. До головокружения.
Нам требуется почти полночи, чтобы слегка остыть. Мы разговариваем, когда заря уже окрашивает пески в нежно-розовый цвет - нам никак не заснуть, мы - как впервые влюблённые школьники или нги в первую брачную ночь. Больно и сладко.
Мы разговариваем на более-менее профессиональные темы между поцелуями.
– Так почему вы бросили Мерзлякова?
– вспоминаю я.
– Почему не сработал сигнал тревоги?
Марина перебирает мои волосы.
– Коль, у комконовцев нет "тревожной сигнализации". Агенты влияния работают в агрессивной среде и экстремальных обстоятельствах. У каждого из нас сердечко ёкает периодически - мы ведь часто и сознательно идём на риск. Как же нам вживлять "сигнализацию"? Спасатели могут угробить миссию, милый, а миссия иногда стоит дороже, чем жизнь резидента.
Я инстинктивно прижимаю её к себе.
– Хочешь сказать, что вы работаете совсем без прикрытия?
Она улыбается.
– Почти. Большой Брат следит - но и только. В случае
– Но вы оставили тело...
– Нет. Забрали его живым. Раненым, правда, и с тяжёлой психической травмой - но, уверяю тебя, не бросили. Ты знаешь, как используются психотропные средства, когда надо украсть у аборигенов пару часов жизни? Разве что - не поставили этнографов в известность, чтобы поубавить прыти вашим искателям приключений...
– Погоди, погоди... мне рассказывали о вскрытии тела, Марина!
– Мы оставили им макет. Максимально достоверно изготовленный, чтобы они смогли хорошенько с ним познакомиться. В смысле, с ней - с земной анатомией.
– Хок! Зачем, Небеса благие?!
– Мы создаём прецедент. Морально готовим нги к возможности существования разумной жизни такого вида. Поэтому за всю историю изучения Нги-Унг-Лян ни разу не использовали никаких достоверных подделок - люди, только живые люди. Люди - среди здешних ксенолюдей. Будущая легенда, будущее сотрудничество... Кши-На - исключительно высоко развитая для своих лет культура...
– Говоришь, как о рёбенке...
– Цивилизация-дитя... умненькое, чистое дитя, я бы сказала. Мы готовим почву для будущих прямых контактов, Коля - а будущим контактам выгодна Кши-На. В Кши-на зреет качественный скачок научной мысли, ты отчасти наблюдал его признаки. Там очень удобный менталитет для рывка прогресса - его ничто не тормозит, ни религия, ни общественное мнение. Готовая почва для будущего взлёта, но ещё важнее - этическая зрелость. Им будет просто принять новый технологический уровень - они уже морально готовы. Именно поэтому так важно предотвратить войну.
– Лянчин может уничтожить северную культуру?
– Да, - говорит Марина, и её глаза темнеют.
– В настоящий момент - да. Лянчин - сборная солянка, винегрет из кочевых и оседлых племён юга, объединённый Прайдом. Прайд создал свою цивилизацию из клочков чужих - и эта синтетическая культура жизнеспособна только в войнах. На данный момент, как ты, очевидно, заметил, ее может - если может - спасти только исключительно масштабная война. Лянчин на войнах зубы съел - война с ним может уничтожить Кши-На или откинуть цивилизацию на много лет назад... Но возможен и другой вариант.
– Кши-На сама уничтожит Лянчин, - киваю я.
– Да. Отец нынешнего Государя Вэ-На считал, что Карфаген должен быть разрушен, - говорит Марина.
– У этой точки зрения полно сторонников... не исключено, что у Кши-На хватило бы сил. Но.
– Но Лянчин - тоже уникальная культура.
– Да. Более того: Лянчин - естественный противовес Кши-На, её конкурент, вынуждающий её к интенсивному развитию. Падение Лянчина будет первым шагом к упадку Кши-На... падать, правда, будет дольше - но всё равно конец известен. Поэтому так ценно то, что ты делаешь.