Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
Я пытаюсь плавно перевести разговор на южан - но тут нас с Гадальщиком отвлекают вопли и свист из дворцового сада. Такие звуки - не для здешних мест: мы оба вскакиваем, чтобы подбежать к окну. Окно в апартаментах Гадальщика рядом с дворцовой часовней - прозрачное, из стеклянных шестиугольников в тонкой свинцовой оплётке.
Через эти стеклянные соты я вижу невероятную картину.
На широкой площади напротив Золотых Ворот - неожиданная толпа! Вперемежку: высшая знать Кши-На, преклонного возраста Господа Смотрители, улюлюкающие, как мальчишки, визжащие от восторга придворные дамы в мехах
В одном из них узнаю посла постарше. Ему года двадцать четыре, я думаю, или двадцать пять, он плотный хмурый парень, жёсткий, с тёмной, как у земных арабов, физиономией, длинными и узкими кофейного цвета глазами, сломанным носом, выступающими скулами и подбородком с ямкой - но сейчас от его хмурости и следа не осталось, выражение лица - воплощение азарта. А второй - милый-дорогой Ча. Собственной персоной.
Псих. Ар-Нель - просто псих.
Мы с Гадальщиком переглядываемся, хватаем плащи - и выскакиваем во двор. Я перепрыгиваю на лестнице через три ступеньки и думаю, что Ча дурит, что уже по той малости, которую я успел узнать о южанах, такие весёлые игры в Лянчине не в чести. Что может вступить в башку чужака? Оскорбится - ещё не худший случай. При дворе поговаривают о том, что рабам на лице выжигают клеймо с эмблемой владельца - а потенциальным рабом эти гады считают любого северянина! Куда, куда суётся...
Я влетаю в толпу в тот момент, когда посол наносит сокрушительный удар - отшвыривает Ар-Неля назад шага на четыре, тот едва удерживается на ногах. Волчата восхищённо орут. Ещё бы они не веселились: Ча - ниже южанина на голову, тоньше, да ещё и младше. Со стороны - безнадёжный спарринг...
Посол прёт, как танк, и бьёт так, что палки трещат. Ар-Неля спасает скорость и гибкость - вот это есть, он быстрее южанина. Ча уворачивается с обычной снисходительной улыбочкой; я вдруг понимаю, что он даже не запыхался. У посла глаза блестят, опасная усмешка; он говорит между выпадами:
– Ты - степная мышь, Ар-Нель, такая мышь - шустрая, но лёгкая, - посол чистенько говорит на Кши-На, между прочим. Правильно, хоть и с акцентом.
Волчата хохочут.
Ар-Нель успевает сделать небрежный жест свободной рукой между выпадами.
– Ах, Анну, что-то подсказывает мне, что такие крупные коты, как Львята, неважно ловят мышей!
Посол лупит наотмашь где-то на уровне колен - Ар-Нель шикарно перепрыгивает палку, уклоняется от следующего удара - врезает торец тростника послу в грудь, так, что тот шатается. У посла потрясающе удивлённая физиономия, глаза расширились. Двор Государя Кши-На вскидывает кулаки, радостно вопит.
– Ты уже мёртв, Анну - мне так жаль!
– комически печально вздыхает Ар-Нель и пропускает удар по плечу сбоку - я всерьёз боюсь за его кости.
– Это не меч!
– злорадно сообщает посол.
– Это палка, иначе быть бы тебе моей рабыней!
Ар-Нель смеётся, игнорируя явно сильную боль.
– В последние дни у меня не было хороших спарринг-партнёров, - говорит он, продолжая улыбаться.
– Чтобы эффективно рубиться с тобой,
Теперь северяне хохочут и свистят. Волчата, на миг замешкавшись, тоже смеются.
– Ты назвал меня лошадью?!
– рычит посол в комической ярости.
– Ну вот, ты, Ар-Нель, пропал - тебе не жить!
– Убей меня!
– смеётся Ар-Нель.
– Встретимся в Обители Цветов и Молний, - и уходит от удара.
– Я тебя научу истине, язычник!
– посол ухмыляется.
– Постой минутку спокойно.
– Что ты, Анну!
– восклицает Ар-Нель под общий смех.
– Мы разочаруем всех, если обабудем столбами стоять!
– Такой злой язык отрезают с головой!
– заявляет посол - но невольно фыркает тоже и пропускает роскошный удар по шее.
– Голову отрезают так?
– невинно осведомляется Ар-Нель.
Посол резко выдыхает - и бьёт так, что палка Ар-Неля с хрустом ломается пополам.
– Оэ!
– вскрикивает Ар-Нель, поднимая обломок.
– Остановись!
– Теперь ты мёртвый, - самодовольно говорит посол.
– Это - твой поединок, - говорит Ар-Нель с еле слышным вопросом в тоне и констатирует, - ты отличный боец, Анну.
Я уверен, что посол в этом и не сомневается, но южанин великодушно сообщает:
– Слушай, Ар-Нель, он... это, пожалуй, наш общий поединок. Сломалась палка - потому что это палка. Я бы не сломал меч так. Ты, Ар-Нель, ты - не слабак.
– Удивлён?
– улыбается Ар-Нель, отбросив обломок палки, потирая плечо утрированным жестом - скрывая настоящую боль.
– Я хочу сказать, тебя удивляет, что я не сломался, как этот тростник? Ты ведь, наверное, можешь лошадь повалить?
– Да, - простодушно признаётся посол.
– Я думал, ты разобьёшься, как ваши стекляшки - ты кажешься таким, - и сдувает с ладони воображаемую пушинку, - а ты... ты из хорошей стали.
Ар-Нель польщённо кивает.
Вокруг - атмосфера полной дружбы и взаимопонимания. Волчата смешались с северянами; коллизии боя обсуждают все вместе. Высокая, очень стройная девочка из свиты Государыни, темноглазая и кудрявая, бойкая Госпожа Задира Ю-Ке, подобрав обломок палки, под общий смех изображает фехтовальные приёмы Ар-Неля и посла по очереди. Даже важные пожилые господа, разгорячась, спорят о достоинствах южной и северной боевых школ. Выходка Ар-Неля предстаёт передо мной в совсем другом свете: да ведь милый-дорогой Ча отлично делает политику! Государь хотел, чтобы лянчинцы перестали напрягаться и почувствовали себя гостями - и вот, пожалуйста. Они чувствуют.
Но тут из флигеля для Гостей Государя появляется второй посол в сопровождении тощего старика. Губы посла сжаты в линию, кулаки, кажется, тоже сжаты. Он потрясён и глубоко возмущён происходящим.
Глаза Анну суживаются в щели - он становится чуточку похожим на землянина монголоидной расы.
Второй посол резко окликает его. Я ещё недостаточно хорошо понимаю лянчинский язык, только начал в нём разбираться - но улавливаю в его тираде слова "безумен" и "позор".
Анну отвечает короткой злой фразой, из которой я выхватываю лишь "не твоё".