Летние дни в замке Оберн

Шинн Шэрон

пораньше.

Когда остальные гости расселись, я оглядела комнату и поняла, что не единственная,

кого не интересует эта последняя часть празднования. По крайней мере треть народа,

164

165

присутствовавшего в столовой, сейчас исчезла, и я увидела в коридоре несколько

отставших, которые помедлили в дверях и отошли. Ординал, похоже, был среди тех, кто

возражал против дальнейшего развлечения, поскольку рядом его не оказалось, и я не

заметила

его в толпе. Анжела тоже каким-то образом от меня ускользнула. Элисандра,

конечно, не могла сбежать. Они с Брайаном сидели в самом первом ряду лицом к оркестру,

вынужденные прослушать написанное в их честь сочинение до последней ноты.

Я оставалась достаточно долго, чтобы услышать первые мрачные звуки симфонии –

медленную тяжелую часть в минорном ключе. Полагаю, она символизировала их

тоскливую жизнь до соединения в браке, но это не вызвало у меня желания слушать

остальное. Музыка оказала усыпляющее воздействие и на других гостей, поскольку я

увидела, как склонились набок несколько голов, а множество других тел сгорбились как

можно удобнее на низких стульях. Еда, вино и скучная музыка. Будет чудо, если кто-

нибудь проснется к финалу.

Вскоре я встала и бесшумно проскользнула через двери. Наконец, наконец завершился

этот долгий ужасный день – по крайней мере, для меня. Я заспешила по тихим коридорам,

прижав одну руку к ноющей голове, а другую – к протестующему желудку. Мне ничего

так не хотелось, как лечь и проспать остаток жизни.

Оказавшись в комнате, я ненадолго прилегла, но к этому времени мой желудок завязало

узлом.

– Пожалуйста, нет. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, нет, – шептала я вновь и вновь,

поскольку больше всего на свете ненавижу рвоту.

Я свернулась в постели клубком, надеясь, что тошнота уйдет, но конечно, этого не

произошло. Нельзя целый день есть и пить с такой несдержанностью и ожидать, что ваше

тело не воспротивится. Сбегав три раза к комнатному горшку, я почувствовала себя

гораздо лучше. А затем легла и мгновенно провалилась в благословенный, лишенный

видений сон.

Я проснулась где-то через три часа, примерно в два пополуночи. Голова еще немного

болела, и желудок не совсем успокоился, но в целом чувствовала себя не так ужасно. Я

села на кровати. Хотелось вернуться ко сну, поскольку я смертельно устала. Но надо было

так много сделать, а для этого годилась лишь ночь.

Я встала, умылась и переоделась в простой удобный наряд. В свете свечей перебрала

свою сумку с травами и бросила некоторые из них в кувшин с водой, всегда стоявший на

прикроватном

столике. Затем вылила всю смесь в большой сосуд, украденный для этого из

кухни. Понюхала – пахло фруктовым соком – и заткнула отверстие. Быстро обулась и

вышла.

Я брела по тихим коридорам замка, где все признаки бодрствования умерли, по крайней

мере, час назад. За закрытыми дверьми не слышалось ни звука. Даже ночные спорщики

слишком устали за этот день, чтобы высказывать свои обиды. Никакого движения на

половине слуг, никаких поздних посетителей в библиотеке. Первыми бодрствующими,

которых я увидела, оказались двое стражников у входной двери.

– Доброго вам вечера! – радостно приветствовала я их. – Как долго длился

праздничный день!

– Добрый вечер, леди Кориэль, – сказал один.

Другой с некоторой обидой ответил на мое второе замечание:

– Мы не праздновали. Говорят, принц послал страже бочонок вина, но мы ничего не

получили. Ну да, мы же не можем пить на службе.

– Какой стыд, – посочувствовала я. – А вы можете выпить ягодного сока? Я принесла

немного на тот случай, если вас не пустили на праздник.

– Ягодный сок! – повторил первый. С этими людьми я была знакома уже два лета по

своим ночным блужданиям и часто приносила им собственноручно сделанные угощения.

– Как тот, что мы пили две недели назад?

165

166

– Тот был хорош, – согласился второй стражник.

Я вытащила пробку.

– Дайте свои фляги, – весело предложила я. – Выпьете, сколько захотите.

Я щедро налила им, посмотрела, как они пьют, и добавила по порции.

– Оставьте немного для стражи у ворот, – рассмеялась я, когда воины захотели еще.

– Но сок так хорош.

– Если что-то останется, я вернусь, – пообещала я.

Затем сбежала по ступенькам, мимо фонтана и по мощеной тропинке к внешним

воротам.

Среди четверых охранников там оказались Шорро и Клуат, и все с восторгом меня

приветствовали. Я не видела новоиспеченного мужа со времени свадьбы, так что, наливая

им праздничного угощения, спросила, как ему нравится семейная жизнь.

– Умоляю, не позволяй ему говорить, – вмешался Шорро, прежде чем Клуат успел

ответить. – Мы целый день слышим только о том, какая она замечательная. Ее еда так

вкусна, а характер так добр, а любовь так сладка. Я ценю хорошую женщину так же, как и

любой другой мужчина. Но эта, клянусь, его околдовала. Он не в своем уме.

Клуат одарил меня слабой застенчивой улыбкой, которая у него означала бурную