Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
– Сына, говоришь? Плохие новости.
– И почему? Почему это хуже, чем дочка?
Кент неопределенно махнул рукой.
– Потому что вряд ли незаконнорожденные дочери, когда им стукнет двадцать,
попробуют получить поддержку в схватке за трон. Девочки исчезают в какой-нибудь
сельской глуши со своими матерями, их выдают за каких-нибудь мелких лордиков или их
воспитывают монахини в Килейне. Мальчики-ублюдки создают больше проблем.
Я отняла руку и замерла
Кента, и было очевидно, что он не понял, что только что сказал мне.
– Некоторых девочек-ублюдков не интересует ни один из этих путей, – прошептала я. –
И они не знали, что есть какое-то племя, к которому их огульно отнесли.
Теперь был его черед краснеть, и Кент опять схватил меня за руку.
– Кори... прости, извини меня. Кори...
110
111
Я выдернулась из его хватки и отошла на пару шагов, но он сразу же догнал меня и
опять взял за руку.
– Кори, прости, – повторил он, поворачивая лицом к себе. – Я сказал ужасную вещь.
– Однако, это правда.
– Что делает ее только ужасней.
Я уставилась на Кента. Сквозь толстую ткань его куртки и тонкую влажную ткань
своего платья я ощущала тепло его рук; его лицо, склонившееся ко мне, казалось таким
честным и таким печальным.
– Что заставляет тебя думать, – медленно произнесла я, – что я сделаю что-либо из того,
что ты и твой отец решили, я должна сделать? Я не желаю выходить замуж в угоду вам.
Для этого нет никаких причин.
– Мой отец сказал бы, – осторожно начал Кент, – что причин довольно. Что тебя
кормили, одевали, обучали за его счет единственно для служения его целям в будущем. Он
сделал тебя подходящей невестой и рассчитывает на вознаграждение за свои усилия.
– Меня пригласили в замок Оберн не для того, чтобы готовиться к этой участи. Я
прибыла сюда по настоянию дяди Джексона – чтобы узнать свою сестру, чтобы узнать
жизнь, которая наполовину моя по праву.
– Твой дядя Джексон такой же опытный политик, как и мой отец. Он мог любить тебя и
хотеть, чтобы ты полюбила Элисандру, но не по этой причине он год за годом привозил
тебя в замок. Он унаследует некоторые земли, когда будет решен вопрос с твоей свадьбой
– и Грета тоже получит неплохую плату за участие в этой сделке. Ты жила здесь не
задаром, Кори. Только твоя собственная наивность защищала тебя от осознания этого.
Я не могла отвести взгляда от его лица. Я чувствовала себя как Тиаца – хотелось выть
от гнева и боли. На его суровом лице не осталось чувств, а в глазах не было ничего, кроме
моего отражения.
– Это то, чего ты ждешь
кругами. – Заплатить за жизнь здесь своей свободой? Ты вместе со своим отцом и моим
дядей уже прикинул, за кого из благородных я должна выйти?
И тут его лицо дрогнуло, словно он не мог сдержать чувств; он поспешно отвернулся,
дабы я этого не видела.
– Нет, – прошептал Кент. – Как и ты, я долгое время не осознавал, почему тебе
позволяли бегать тут, как какой-то ручной зверушке. Отец обычно так не поступает, и уж
тем более Грета. Я был глуп и не понимал, как они собираются тебя использовать. До
недавнего времени. До этого лета.
Я вспомнила нашу первую встречу за завтраком, его намеки и изучающий взгляд. Он
предупреждал меня, как только мог, но я не сумела тогда понять большинства его намеков.
– И ты думал, что это хорошая сделка? – спросила я – Думал, это отличный способ от
меня избавиться?
Он внимательно следил за мной, лицо снова стало закрытым и суровым.
– Нет, – ответил он. – Если бы в моей власти было решать, я не выбрал тебе такую
участь.
Я дернулась, вырываясь, и Кент безвольно опустил руки. Я снова медленно зашагала
вокруг фонтана, и он подстроился под мой шаг.
– А какая власть есть у тебя, Кент Увреле Обернский? – спустя минуту спросила я. – Ты
кажешься решительным и уверенным в себе. Ты умный мужчина с внушительной
родословной. Казалось бы, можешь делать все, что захочешь. И все же из того, что ты
сказал...
– До некоторой степени я тоже в сетях придворных интриг, – тихо признался он. – Но
если решу, то смогу стать сам по себе. В прошлом году, когда мне исполнилось двадцать
один, я унаследовал поместье, которое может отобрать у меня только указ короля или
111
112
регента. Я могу удалиться туда хоть завтра, управлять им со всей старательностью и
никогда больше не влезать в политику замка Оберн. Я могу это сделать. И думал об этом.
– Что же тебя останавливает?
– Меня растили с убеждением, что каждый человек несет свою часть ответственности,
и чем выше положение, тем ее больше. Я думаю, что Брайан будет королем сумасбродным
и доставляющим кучу неприятностей. Но верю, что если я буду здесь, в Оберне, то смогу
оказать на него некоторое влияние. Впрочем, в последние дни я верю в это все меньше и
меньше.
– Как ты можешь на него повлиять?
Кент коротко рассмеялся:
– Я уже не раз останавливал его, когда он действовал, очертя голову. Я убедил его не