Лето на чужой планете
Шрифт:
— Не открывают, — пожаловался он. Лицо его затвердело, стало собранным. Он взмахнул топором.
Я ждал этого. Упёршись локтями в землю, я распрямился, словно согнутая ветка, и изо всех сил ударил Илию ногами в грудь. Удар совпал с замахом. Илия повалился назад, споткнулся о сидящего на земле Рыжего и тяжело рухнул. В этот момент на его голову опустился черенок лопаты.
Слава Создателю! Это Петер выскочил мне на помощь.
***
Мы крепко связали Илию, а заодно и Рыжего. Тот и не думал сопротивляться. Потрясённо
— Позовите людей, Петер! — сказал я. — Илию нельзя развязывать — он сошёл с ума. Видели бы вы его лицо.
— Я видел, — сказал Петер. — Через окно.
— Что с моими глазами? — послышался голос Илии. Я отпрыгнул, а Петер замахнулся лопатой.
— Я ничего не вижу! Куда вы дели мои глаза?
Илия неразборчиво бормотал, раскачиваясь из стороны в сторону. Из угла его рта по подбородку текла розовая слюна.
Рыжий жалобно заскулил.
Потом Петер вывел из конюшни Малышку и оседлал её. Он не хотел отпускать меня, но я настоял на своём и взгромоздился на смирную гнедую кобылку. Мне нужно было продержаться ещё три часа, а там пусть хоть небо рухнет на Местрию.
Застоявшаяся Малышка трусила бойкой рысью. Я мотался на её спине, словно куль с мукой, вцепившись руками в холку, чтобы не упасть. Жёлтая лента дороги медленно плыла под нами. Словно сквозь сон я видел деревья, бредущие вдоль обочин, летящую в рассветном небе ворону и розовое зарево далеко впереди. Это вставало солнце.
Глава 12
— Прилетели, Ал! Просыпайся!
Говард? Откуда он взялся на дороге? Я же точно помню — там была ворона. Но если даже ворона превратилась в Говарда, как она так быстро научилась говорить? Чудеса, да и только!
— Ал! С тобой всё в порядке?
Вот тебе раз! И Лина здесь. Что Лина делает вместе с Говардом и вороной на жёлтой качающейся дороге посреди плывущего леса? Вот сейчас открою глаза и спрошу.
— Он сильно устал, бедняга! Проспал весь полёт.
Полёт? Разве Малышка умеет летать? Ну что за чудесная лошадь! Кстати, где она, почему я её не слышу? Может, она тоже в кого-нибудь превратилась? Эй, куда вы дели Малышку? Я должен вернуть её Петеру, я обещал.
— Доктор Трейси, вы можете разбудить его?
— Одну минуту!
Какой у неё властный голос. Нет, это не может быть Малышка — она ржёт ласково, уж я-то знаю.
Резкий противный запах. Фу!
— Где Малышка? — спросил я и открыл глаза.
Сидевший рядом Говард с облегчением вздохнул и рассмеялся. При этом он старательно зажимал рукой нос.
— С ней всё в порядке. Пастор Свен скоро её доставит. Они не могли угнаться за глайдером. — гнусаво ответил Говард.
Я покрутил головой, прогоняя остатки сна. Мы находились на металлической платформе, к которой крепились несколько мягких
— Это глайдер! — с гордостью сказал Говард. — Транспорт на антигравитационной подушке.
— А чем так воняет?
— Выделения рутонского благоухана. Помогают в тех случаях, когда не действует нашатырь, — отозвался властный женский голос откуда-то из-за пределов видимости.
Я скосил глаза. Возле моей головы стояла миниатюрная блондинка в синем комбинезоне, лет двадцати восьми, с красивым и очень строгим лицом. Осанка её была безупречна, кудрявая голова гордо сидела на длинной шее.
— Предлагаю не терять время попусту и осмотреть больного, — сказала она. Проводите меня в палату!
Блондинка подхватила стоявший на соседнем кресле чемоданчик и энергично спрыгнула с платформы, Говард последовал за ней. Я тоже выкарабкался из кресла. От недостатка сна меня качало, голову словно набили кукурузной соломой. Затылок ощутимо побаливал. Я потрогал его и нащупал здоровенную шишку.
Глайдер стоял возле дома доктора Ханса. Я совершенно не помнил, как мы здесь очутились. Последнее, что сохранилось в памяти — бесконечная жёлтая дорога и мелькающие копыта Малышки.
Значит, я всё-таки добрался до Тихого Озера и сумел отыскать Говарда! Чёрт, почему я ничего не помню?
Я осторожно слез с металлической платформы. Странная конструкция неподвижно висела в воздухе, едва не касаясь травы. Я попробовал толкнуть её, но платформа даже не шелохнулась.
Возле крыльца мне на шею бросилась Лина.
— Ал! Ал! — повторяла она, смеясь и плача.
Я прижал её к себе, чувствуя, как вздрагивают её лопатки. Вдыхал запах волос, ощущал тепло тела. В голове начало проясняться.
— Лина, что случилось ночью? Где Илия?
Лина непроизвольно сжалась и вздрогнула.
— Отец запер его в сарае. Мы не знали, что делать. Как хорошо, что ты появился! Я думала, эта страшная ночь никогда не кончится. Неужели, Илия, действительно, сошёл с ума из-за меня?
Глаза Лины недоумённо расширились.
В глубине дома доктора послышались недовольные голоса. Кажется, там о чём-то спорили.
Я погладил Лину по голове и поцеловал в мокрую от слёз щёку.
— Ты ни в чём не виновата. Пойдем. Надо взглянуть на отца.
Лина прикусила губу.
— Ох, Ал, прости! Конечно! Можно мне с тобой?
Отец по-прежнему был без сознания. Сквозь простыню проступали жёлтые пятна. Блондинка распекала помощницу доктора Ниди.
— Ваш доктор должен был немедленно связаться с нами! Это преступление — содержать больного в таком состоянии!
Она обернулась к Говарду и ещё одному человеку. Я узнал светловолосого. Это он говорил приветственную речь в злополучный день первой высадки.
— Дин, вызывайте шлюпку прямо сюда. Этого человека нужно немедленно доставить в корабельный госпиталь!