Лето на чужой планете
Шрифт:
Из дома вышел Грегор. Увидев меня, он нахмурился.
— Ал? Ну, конечно! Вторые сутки занимаешься очень важными делами? А дома свиньи не кормлены, навоз не убран, улитки доедают виноград. Но тебе всё равно! Пусть хоть вся ферма зарастёт травой — у тебя другие интересы.
В этот момент он очень напоминал отца. Такое же недовольное выражение лица и брюзгливый тон. Но у меня уже не осталось сил на обиды. Я только и сказал:
— Привет, Грегор.
Брат подошёл к маме и покровительственно обнял её за плечи.
— Идём в дом, мама. Норма о тебе позаботится.
Похоже,
— Придётся пока отложить твою учёбу, Ал. Если ты не заметил, без отца нам приходится туго. Работы всё прибавляется, а рук не хватает. Завтра с утра отправляйся в виноградник, а после обеда поможешь мне со свиньями.
К нам подошёл Говард.
— Здравствуй, Ани, — сказал он маме. Мама молча посмотрела на него и отвернулась, вытирая слёзы. Говард спокойно обратился к Грегору.
— Может быть, вы согласитесь принять мою помощь, пока отсутствует Юлий? Я могу делать любую работу. Уж точно от меня будет не меньше пользы, чем от Ала.
Ничего себе! Говард — чудесный человек, но такого я не ожидал даже от него. Это было слишком великодушно. Я запротестовал:
— Учитель Говард, не нужно! Я справлюсь сам.
Грегор в нерешительности переводил взгляд с Говарда на меня. Его рука сама собой потянулась к затылку. Видно было, что он не очень понимает происходящее. Чёрт, да я тоже ничего не понимал!
И тут от крыльца послышался негромкий голос:
— Нет.
Это сказала мама.
Говард молча смотрел на маму, а мама глядела на него. Я с удивлением глазел на них обоих. Наконец, Говард заговорил:
— Ал хочет учиться, Ани. Это требует времени и сил. Неправильно лишать его шанса.
Голос Говарда звучал мягко, без нажима. Было видно, что мама колеблется.
— Спасибо, Говард, но мы постараемся обойтись без помощи.
Между мамой и Говардом явно что-то происходило, но я никак не мог понять — что именно.
— Через две-три недели Юлий вернётся домой живой и здоровый, — помолчав, сказал Говард. — Благодаря Алу. Ваша жизнь пойдёт своим чередом. А пока — позволь мне помочь. Я буду жить у Интена, и приходить каждое утро. Сумеешь найти для меня работу, Грегор?
Мама в растерянности покачала головой, повернулась и ушла в дом.
— Ну, куда дальше? — весело спросил Дин.
***
А дальше Говард остался помогать Грегору, а мы поехали на ферму родителей Лины. Мне всё больше и больше нравилось кататься на глайдере. Изумительная штука, в самом деле! Как сказал Дин, глайдер может лететь хоть над землёй, хоть над водой, хоть просто по воздуху. В качестве топлива используется обыкновенная вода, причём воду можно заливать из любой лужи — такая там система фильтров.
От непогоды платформа закрывалась куполом из гибкого стекла, который выдвигался из задней части глайдера. Дин продемонстрировал нам, как работает купол.
Дин оказался специалистом по насекомым, квакшам и прочим гадам. Он рассказал, что экспедиция задержится на Местрии не меньше, чем на месяц. И всё это время учёные будут тщательно исследовать
Ирга и Петер успели прийти в себя после ночных событий. Увидев нас, Ирга бросилась печь блины, а Петер поставил на стол кувшин хорошего лёгкого вина из погреба. Дин, было, запротестовал — дескать, начальник экспедиции майор Турге за такое лишает не только права управления глайдером, но и некоторых частей тела. Но Петер пропустил возражения мимо ушей и просто разлил вино по стаканам.
Петер улучил момент, чтобы осторожно расспросить меня. Он спрашивал про отца и маму, интересовался учёбой. Но я-то видел, что его волнует по-настоящему. Поэтому не стал вилять и честно сказал, что с Линой у нас всё серьёзно. Поэтому я прошу отпустить её со мной к Интену. А как только отец поправится, мы поговорим с родителями и назначим свадьбу.
Петер, конечно, не так представлял себе будущее. Но понимал, что сейчас не время заводить разговор о ферме. Да и неизвестно, как теперь повернётся жизнь.
В самый разгар застолья за окном послышалось усталое ворчание, которое временами перекрывалось весёлым ржанием. Мы высыпали на улицу и увидели измученного пастора Свена, который вёл под уздцы довольную Малышку.
Лина шмыгнула в дом и появилась с большим стаканом холодного вина. Пастор жадно осушил стакан, вытер рукавом сутаны вспотевший лоб и заявил, что Создатель в благости своей часто посылает немыслимые испытания самым достойным людям.
Я взял Малышку за повод и потрепал по шее. Она радостно заржала и потянулась тёплыми губами к моему уху. В отличие от пастора, кобыла даже не вспотела.
— Своенравное создание Господа ни разу не позволило мне сесть верхом и ехать, как подобает человеку, — укоризненно сказал пастор.
Я отвёл Малышку в сарай и принёс ей ведро воды, а Ирга с Петером пригласили пастора за стол.
В общем, к Интену мы добрались уже в сумерках. На школьной поляне стоял огромный ангар, собранный из тонких и прочных пластин. Дин объяснил мне, что это пластик. Внутри ангара располагались жилые помещения, лаборатории и штаб экспедиции.
Вокруг горели яркие фонари, сновали озабоченные люди в комбинезонах, распаковывая и перенося разнообразное оборудование. Я заинтересовался фонарями — отчего они горят так ярко. Тогда Дин подвёл нас к стоящей поодаль небольшой будке, открыл дверцу и показал небольшой ящик на колёсиках.
— Это водородный генератор, — сказал он. — Электричеством, которое он вырабатывает, можно осветить десяток посёлков размером с Благословенный Приют.
Матильда, увидев нас, обрадовалась.
— Детки! Проходите-проходите, — захлопотала она. — Я сейчас накрою ужин. Учитель в кабинете, занимается.
Лина вместе с Матильдой скрылась на кухне, а мы с Дином прошли в кабинет Интена. Учитель сидел в кресле. На его голове было надето что-то, вроде голубого ночного горшка. Я удивлённо взглянул на Дина. Биолог обошёл стол и звонко щёлкнул пальцами по гладкой поверхности странного головного убора. Интен вздрогнул и поспешно стянул горшок с головы.