Лето в стиле ампир
Шрифт:
— А она пыталась? — уточнила Фелисия.
Герберт кивнул.
— Она несколько раз пыталась мне дозвониться и отправила десятки сообщений, которые я стер не читая.
— И ты выполнишь все ее пожелания? Ты не считаешь, что она заслуживает лишь того, чтобы быть вышвырнутой вон с одним чемоданом?
Фелисия не подозревала наличия у себя недобрых чувств. Обычно она была довольно миролюбивой и чуждой корыстных притязаний. К тому же Фелисия никогда не отличалась особыми коммерческими талантами и довольно слабо разбиралась в разных юридических тонкостях. Но теперь обида за Герберта
Герберт, видимо, догадался, что творится сейчас в душе Фелисии, поскольку с легким смехом обернулся к ней и вновь прижал ее к себе.
— Не знал, что ты такая злючка! — Он ласково заглянул ей в глаза. — Видишь ли, — произнес он раздумчиво, — ее тоже можно понять.
— Понять? Ее?! — вскинулась Фелисия.
— Да, — твердо сказал Герберт. — Я много думал об этом, вспоминал. В моей памяти всплыли многие подробности, казавшиеся мне ничтожными. Но теперь они предстают в несколько ином свете. — Он помолчал. — Я мог бы о многом догадаться с самого начала, еще до свадьбы.
Но мне так хотелось обладать ею, что я не давал себе труда понять, что же она в сущности собой представляет. — Герберт невесело усмехнулся. — Меня неодолимо влекло к ней как эстета или художника. Мы ведь так любим приукрашивать наши чувства и тех, к кому их испытываем!
— Но при чем здесь твой нелепый альтруизм? — нетерпеливо перебила Фелисия.
— Это вовсе не альтруизм. — Герберт покачал головой. — Во всяком случае, не в том смысле, который принято вкладывать в это слово. Видишь ли, это, наверное, не самая лучшая работа — жить с нелюбимым мужем и постоянно быть начеку, притворяясь любящей и верной женой. Да еще с мужем, который постоянно раздражает, да еще и не иметь возможности дать выход этому раздражению. С моей стороны было бы куда честнее не жениться на ней вовсе или дать развод гораздо раньше.
— Но ведь ты не обязан заниматься благотворительностью! — не желала сдаваться Фелисия.
— Конечно нет, — согласился Герберт. — Но, видишь ли, все не так просто. И потом, надо отдать ей должное — я действительно был счастлив. Поэтому некоторое вознаграждение за свои неудобства она заслужила.
Фелисия едва не сказала, что это «вознаграждение» бывшая миссис Фэйрфакс непременно разделит с Фредом Понери, но вовремя сдержалась. Это было бы слишком жестоко по отношению к Герберту и вряд ли изменило бы его решение. Ни к чему растравлять его рану.
Они молча лежали, обнявшись, но каждый думал о своем. Фелисия начала соскальзывать в сон, ведь совсем рядом, за стеной коттеджа убаюкивающе шуршали прибрежные волны. На остров опустились сумерки. Дверь в спальню была приотворена, и в нее проникал слабый свет из комнаты, где они ужинали.
Фелисия вдруг спохватилась — ведь она не предупредила отца, что не будет ночевать дома! Во время своего поспешного отъезда на Ланди она
— Что-то случилось?
— Мне пора ехать.
Фелисия услышала тревогу в собственном голосе. Неужели она так боится отцовского гнева? Но она тут же рассердилась на себя за эту неуместную мысль. Гнев тут ни при чем, просто она любит отца и не хочет причинять ему беспокойство. Она представила, как отец ходит по своему кабинету, изредка выглядывая в окно — не подъехал ли ее автомобиль. Конечно, она может позвонить, но что она скажет? Очередную ложь?
— Ты хочешь уехать? — переспросил Герберт. — Но я не хочу тебя отпускать. К тому же последний паром ушел часа два тому назад.
— Ты правда не хочешь меня отпускать? — Голос Фелисии задрожал от радости, Мысли об отце отступили куда-то на задний план.
— Знаешь, когда я увидел тебя сегодня на берегу, такую нежную, чистую, с развевающимися на ветру волосами… — Герберт с нежностью улыбнулся и погладил Фелисию по волосам.
— И что же? — шепотом спросила она.
— Тогда я не столько подумал, сколько почувствовал, как же мало я умел ценить в жизни то, что в ней по-настоящему прекрасно и безыскусственно. Твоя нежная, неяркая прелесть показалась мне куда более пленительной, чем самая броская красота.
Фелисия со вздохом откинулась на подушку.
— Вот как? — холодно уточнила она.
Никогда она не станет для Герберта такой же притягательной и желанной, какой была для него Саманта. Он видит в ней лишь обычную миловидную девушку, привлекательную, но и только.
— Ты чем-то расстроена? — Герберт взял в ладони ее лицо и заглянул в глаза.
— Просто я забыла предупредить отца и немного волнуюсь, вот и все, — сухо отозвалась Фелисия. Она не собиралась делиться с Гербертом своими выводами.
Герберт несколько секунд пристально смотрел ей в лицо, затем со вздохом отвернулся. У Фелисии появилось ощущение, что он не очень-то ей поверил. Герберт обладал какой-то сверхъестественной чуткостью.
— Хорошо, пусть так, — произнес он бесцветным голосом и, помолчав, добавил: — Знаешь, я очень хорошо понимаю твоего отца. Полагаю, он хочет выдать тебя замуж за человека вашего круга?
Фелисия, вздрогнув от неожиданности, изумленно уставилась на него.
— Я представляю, какими именно качествами, по его мнению, должен обладать твой предполагаемый жених.
Фелисия нахмурилась. В словах Герберта ей почудилась издевка, ей не хотелось продолжать этот тягостный разговор. Она и не предполагала, что в самом ближайшем будущем ей предстоит убедиться в правоте своего возлюбленного.
— Я не могу вернуться в Эксетер, пока все не закончится, — неожиданно произнес Герберт. — Но мне действительно очень трудно с тобой расстаться. Если тебя пугает двусмысленность ситуации или ты пока не готова к серьезным отношениям, я мог бы снять для тебя один из соседних коттеджей. Мы с тобой подолгу гуляли бы по берегу или совершали морские прогулки. Ты ведь любишь смотреть на море?