Летучий корабль
Шрифт:
А вот тот, кто проснулся тем уже очень поздним утром в спальне лорда Довилля, о, у него очки еще были. Хочется даже верить, что не розовые… Поэтому сразу же, как только он открыл глаза и понял, что впервые за последние дни он не ощущает тепла человека, спящего (или притворяющегося таковым) рядом с собой, он сразу же потянулся за ними и обнаружил их на прикроватном столике…
Знаете, в чем прелесть курортных романов? Думаю, да. Они все когда-нибудь кончаются. Так в тот день закончился и мой, потому что, водрузив очки на переносицу, я обнаружил на кресле прямо напротив меня аккуратно сложенные джинсы и футболку. И еще легкую куртку, весьма
В моей душе словно закрываются окна, одно за другим, и все меньше света просачивается внутрь. Зато как-то сам собой приходит холод, чтобы поселиться здесь надолго — моя кровь бежит по хрупким ледяным венам, не причиняя боли и не согревая. Мне кажется, что даже мои очки покрывает толстая ледяная корка, и когда кусочки льда попадают мне в глаза, становится больно смотреть. И когда лорд Довилль все же появляется на пороге, чтобы позвать меня в свой кабинет, он просто не может не увидеть метели, которую я принес с собой.
– Доброе утро, сэр, — говорю ему я, и не желаю замечать, как он чуть ли не вздрагивает от этих слов.
Но та перемена, что произошла в нем за пару часов моего снежного сна, тоже не может укрыться от меня. Передо мной абсолютно собранный, закрытый для любых слов кроме «да, сэр, нет, сэр» человек, пиратский капитан, стоящий на пороге своего блистательного будущего, устремленный туда, где его давно ждут — бывшие и нынешние соратники, сиятельный Малфой, министерское кресло, признание, которого ему, наверное, недоставало на протяжении всей его неправильной жизни. Его взгляд — вновь жесткий и холодный, в его глазах больше нет того тепла, что согревало меня все эти дни. Совершенно чужой человек…Я же знал, что все так будет, знал еще вчера, но не думал, что видеть это будет так горько.
Я мог бы спросить его, удачно ли прошли его каникулы, но я не стану, это была бы глупая выходка обиженного мальчишки. «Ты не вернешься на пиратский остров», — сказал он мне давным-давно, дней восемь назад. Я нет, а он да. И там он, быть может, расскажет Малфою о том, что Поттер оказался весьма сговорчив, вопреки ожиданиям… И что он неплохо провел время… Развлекся. Да, я знаю, я тоже был жестоким тем утром. Но будь я иным, это бы уж точно ничего не изменило, просто мне было бы во сто крат больнее. А так как на мне прочная ледяная броня, я не ощущаю ударов. А уж у него-то доспехов всегда было столько, что их хватило бы и на целую армию…
Вслед за ним я вхожу в его кабинет, где еще недавно рассматривал модели кораблей и дотрагивался до теплого дерева диковинных шкатулок. Мне кажется, сейчас мое ледяное дыхание может повредить этим хрупким вещам. Он протягивает мне пачку сигарет — я не отказываюсь.
– Как ты, наверное, и сам понимаешь, — начинает он, но я и тут готов облегчить ему работу.
– Я Вам для чего-то нужен?
– Присядь, — он указывает мне на кресло и практически тут же переходит к делу. — Ты отправляешься в Лондон.
– В Азкабан? — без особого удивления спрашиваю я, наблюдая, как тлеет сигарета у меня в руках.
– В Азкабане ты нам не
Ну вот, теперь, наконец, все встало на свои места, лорд Довилль. Окончательно и бесповоротно. Я вновь Поттер, как это и должно было быть всегда. И «нам» больше никогда не будет относиться к нему и ко мне.
– Ты отправляешься в Лондон, — повторяет он, — и от того, насколько успешно ты сыграешь там свою роль, будет зависеть очень многое. В том числе и для тебя.
Если бы в тот момент в его лице было хоть что-то живое, если бы его пальцы, чуть дрогнув, не сразу бы нашли зажигалку…да, тогда, может быть, я смог бы отыскать для него множество оправданий. Но он не предоставил мне подобного шанса. Он был безупречен.
– Я так понимаю, что гарантией исполнения обязательств с моей стороны по-прежнему остаются Рон и Невилл?
– Ты правильно понимаешь, — он неспешно прикуривает одну из своих сигар, наверное, чтобы запах их навсегда въелся мне в поры. Чтобы мне стоило просто закрыть глаза — неважно где — в Лондоне ли, в Загребе или уже здесь, в Дубровнике, и, вдохнув, ощутить все то же: вишню и миндаль.
– Ты станешь нашим шпионом в Министерстве, сквибом по имени мистер Уилкинс. Подробности того, что именно тебе предстоит сделать, ты узнаешь от того, кто встретит тебя в Лондоне. Это будет Драко. Он все тебе объяснит.
Да, вот о чем ты договаривался со старшим Малфоем, прежде чем забрать меня сюда. Прежде, чем устроить себе каникулы. И знал об этом все это время, заставляя меня забыть обо всем… Что, тебя опять использовали, Поттер? А ты ждал чего-то иного? Брось, а чего ты ждал? Ты был его пленником, таковым ты и остался. А твои друзья, как никто, подходят на роль заложников, гарантируя твою сговорчивость. А он, как бы в подтверждение моим мыслям, продолжает:
– От того, насколько быстро вы управитесь, будет, в конечном итоге, зависеть и то, как скоро попадут домой Уизли с Лонгботтомом. Так как остальные, в сущности, для тебя не важны.
– Вы? — переспрашиваю я, заметив его оговорку.
– Ты скоро все увидишь сам, Поттер. Ты не будешь один, никто не требует от тебя невозможного.
– Странно, — замечаю я, — а обычно требовали.
– Поттер, — он смотрит прямо на меня, даже чуть подается вперед, — ты понял, что ты должен сыграть роль сквиба?
– Кажется, да, сэр, но ведь мою магию засекут сразу на входе в Министерство.
– У тебя ее не будет.
Ах, вот оно что! Разумеется, никто из пиратского братства не согласился бы на такое: лишиться магии, отправляясь в логово Фаджа и Блэкмора. А я хорош тем, что моего согласия даже и не требуется. И еще — они могут быть абсолютно спокойны на мой счет: я не смогу выдать их, ведь в Англии я давно объявлен вне закона, так что, случись со мной внезапный приступ откровенности — и я незамедлительно отправлюсь в тюрьму, где мне останется только рассчитывать на милость господ из Министерства. Вот он, нехитрый смысл всего этого маневра с Кораблем — мы попадаемся при попытке побега, тем самым ставя себя вне пиратских законов, я выкупаю собой жизни Рона и Нева. Можно было даже обойтись без поединка. Хотя нет. Это тоже была прекрасная постановка — они порадовали пиратское воинство зрелищем справедливого возмездия, а капитан Довилль получил право на меня. И реализовал его на все сто. Это был его персональный бонус. Так не поступают с теми, кого… нет, даже не любят. С теми, кто просто дорог, просто важен для тебя. Я улыбаюсь ему: