Летучий корабль

rain_dog

Она кивает.

Я украдкой бросаю взгляд на Герми, что сейчас крепко удерживает меня за руку, водя по своим воспоминаниям. Но ее лицо столь же непроницаемо, как и лицо той девушки, что неспешно поднимается из-за стола, спускается по ступеням кафе и выходит на улицу, чтобы в точности исполнить инструкции капитана Малфоя, ни о чем не спрашивая. И он нагоняет ее в арке, как и было условлено, галантно подает ей руку и активирует портключ.

Теперь мы стоим на усыпанной мелким гравием дорожке, обрамленной кустарниками, которым умелыми руками садовника приданы формы пирамид и шаров — сад в классическом стиле. Мы оставляем позади себя ажурную решетку ворот и следуем вслед за Малфоем

и той, вчерашней Гермионой, к большому дому, нет, скорее уж, дворцу на невысоком холме. Капитан, нет, сейчас он не в образе капитана, нет, лорд Малфой отбрасывает ставший теперь уже излишним маскарад, избавляясь от нелепого парика и очков. И обворожительно улыбается, глядя на притихшую и слегка напуганную Гермиону. А она, да, теперь она в своей студенческой мантии, непричесанная растерявшаяся девчонка, кажется чуть ли не побирушкой у дверей богатого особняка. Мерлин, как и мы когда-то с Роном, почему-то думаю я в этот момент, как и мы, когда нас привели на допрос в господский дом на пиратском острове — глупые, потерянные мальчишки, удостоенные чести лицезреть чужое величие…Но она быстро берет себя в руки, не отводит взгляд. Какая же она молодец, думаю я, только что безоглядно согласилась последовать за беглым преступником, за самим Малфоем в тартарары, а теперь вот готова идти и дальше… Ради Рона и, конечно, ради меня тоже… А мы так легко поверили в ее предательство.

– Где мы, мистер Малфой?

– Во Франции, миссис Уизли. Думаю, если Вы немного подумаете, то сможете и сами назвать место. Вы же догадливая девушка.

– Имение Довиллей? — действительно, тут нетрудно догадаться.

Малфой согласно кивает, приглашая ее следовать за собой. Не думаю, что в тот день Гермиону волновали окружающие красоты, хотя ухоженные аллеи, цветы, фонтаны, аромат теплого летнего дня — я чувствую все это так явственно, пока иду рука об руку с Герми по направлению к широкой лестнице, ведущей ко входу в особняк. Садовник, подрезающий отцветшие бутоны на одной из клумб, почтительно склоняется при виде Малфоя и его спутницы:

– С прибытием, лорд Малфой!

– Здравствуете, Джордж! Лорд Довилль у себя?

– Да, конечно. Приехал часа два назад, лорд Малфой.

Садовник англичанин, как и вся прислуга в доме. Дворецкий, слегка поклонившись, уточняет у Малфоя, как представить его спутницу.

– Миссис Уизли, — бандит и пират, выступающий сейчас в образе сиятельного аристократа, произносит ее имя с некоторой иронией. — Впрочем, полагаю, Ваш хозяин в курсе.

Лестницы, подсвечники, портреты на стенах, зеркала, отражающие лорда-пирата и худенькую невзрачно одетую девочку рядом с ним. Не отражающие нас с ней сегодняшних, потому что в том мире, мире их прошлого, мы с ней просто призраки.

– Лорд Довилль ждет Вас, — и дворецкий распахивает перед нами дверь просторного кабинета.

Он сидит в кресле за столом, задумчиво вертя в руках сигару, нет, не одну из тех, что он курил на острове, а длинную, шириной в палец. Наверное, раздумывает, стоит ли курить такое в присутствии дамы или все же уместнее будет спросить ее согласия. На нем дорогой маггловский костюм, светлая рубашка, верхние пуговицы которой расстегнуты, указывая на некоторую непринужденность обстановки. Мне кажется, все в жизни обоих капитанов давно превратилось в некое театрализованное представление, потому что сейчас они готовятся разыграть для несчастной Герми спектакль о бедной девочке и ее состоятельных благодетелях. Завидев вошедших, Довилль, как и подобает доброму хозяину, поднимается и делает несколько шагов по направлению к ним:

– Рад видеть Вас мисс Гр…, о ради Мерлина, простите, миссис Уизли. Здравствуй, Люциус!

–

Здравствуйте, лорд Довилль! — Гермиона даже не сомневается, как ей следует называть сейчас этого человека, хотя для нее он в тот момент, думаю, все еще ее бывший профессор.

– Северус, у тебя не найдется виски? А то я, признаться, выпил тот отвратительный напиток, что подали нашей юной леди в малопримечательной кофейне, где я имел удовольствие встретить ее сегодня.

– Виски? — Довилль переспрашивает с разыгранным недоумением. — Разумеется. Или, может быть, предпочитаете что-нибудь более изысканное?

Гермионе, похоже, надоедает постановка, разыгрываемая здесь в ее честь, потому что она просто встряхивает непослушными кудрями и заявляет:

– Я не буду ничего пить, лорд Довилль. По крайней мере, пока Вы мне не объясните, что все это значит.

– Что, миссис Уизли? — удивление, вежливая улыбка. — Может быть, это Вам стоит рассказать мне о том, что привело Вас ко мне?

Нет, Гермиона не станет темнить, расшаркиваясь с ними — для нее счет идет уже на дни. Она знает, что Рон умирает в Азкабане.

– Мистер Малфой сказал, Вы можете помочь мне, — просто отвечает она. — Если это так, я приму любые Ваши условия. Если нет, скажите, откуда здесь можно аппарировать.

– Может быть, Вы все же присядете? — Довилль указывает ей на кресло напротив своего стола. Люциус Малфой отходит к окну — оттуда ему лучше видно сцену. — Вы давно были в Азкабане, миссис Уизли?

– Сегодня утром.

Герми не хочет, чтобы они видели слезы, подступающие к ее глазам, но она не может сдерживаться. Черт, сколько же можно над ней издеваться? Заставлять говорить, вежливо улыбаться в ответ? Девочка из того сентября уже плачет, а моя сегодняшняя спутница, ставшая старше всего лишь на год, смотрит на картинку из прошлого и улыбается немного грустно. А та, в ее воспоминаниях, с трудом говорит сквозь слезы:

– Рон умирает. Прошение о помиловании можно будет подавать только через пять лет. К тому времени его уже не будет в живых.

– А Поттер? — в этот момент Довилль, сбросив маску снисходительной небрежности, смотрит на нее, не отрываясь, но она не замечает этой перемены. — Или Вам не разрешают с ним видеться?

– Гарри? — Герми поднимает на Довилля заплаканные глаза, но он уже успел скрыться за одной из своих масок, которые, думаю, имеются у него на все случаи жизни. — Мне разрешили свидание с ним в его день рождения. Он как-то держится. Худой, изможденный, но… а из Рона будто уходит жизнь…

Довилль откидывается на спинку кресла, смотрит на нее, чуть прищурившись.

– Вы понимаете, миссис Уизли, что в нашем случае речь будет идти, скажем так, не о совсем законной помощи.

– Разумеется. Какая теперь разница? Помогите им, если можете.

– Мы можем, миссис Уизли, — добродушно откликается Малфой.

В его руках крупное яблоко с красными бочками, которое он только что взял из низкой вазы с фруктами на подоконнике. И когда он надкусывает его, я вижу, как на его губах блестит сок. Белоснежка… Вот чтоб тому яблоку быть отравленным!

– Только у нас будут свои условия, само собой, вполне выполнимые.

– Какие? — Гермиона смотрит на Довилля, ожидая своего приговора.

– Вы немедленно разведетесь с Вашим мужем, миссис Уизли, предадите это событие максимально возможной огласке, если потребуется, дадите интервью Пророку о том, как этот негодяй вместе с Поттером лишил Вас блистательного будущего. Вас станут дружно жалеть, и на волне всеобщей жалости Вы поступите на работу в Министерство как исправившаяся благонравная девица, которой снисходительные власти Магической Британии с готовностью протягивают руку помощи.