Левиафан

МакКаммон Роберт Рик

Воздушный автомобиль поднялся на заданную компьютером высоту. И бесшумно помчался по сияющей световой дорожке.

Последнее послесловие переводчика

Друзья, вот и все. Мы с вами добрались до финала истории о Мэтью Корбетте и узнали, чем заканчиваются его приключения. Я думаю, хэппи-энда ждали все, и мы его получили. Это было ожидаемо, и финал не стал сюрпризом, но это принесло чувство приятного удовлетворения. После такого долгого путешествия хотелось уже посмотреть, как Мэтью встретится с Берри, как сделает ей предложение и женится на ней.

Лично моим любимчиком в этой истории был Хадсон Грейтхауз. Именно его трансформации и метания были для меня

самыми интересными. Пожалуй, лично меня, как переводчика, сам Мэтью Корбетт стал интересовать чуть меньше с романа «Кардинал Блэк». Правда, надо признать, что в этом романе он был намного живее и интереснее, чем в «Короле Теней». И в принципе сама книга читалась и переводилась довольно бодро. Для меня это говорит о том, что она интереснее предыдущей части.

Для меня эта история интересно переплелась с нынешними увлечениями, потому что я увлеклась культурной стороной разных эзотерических верований и изучила астрологию. А в этой истории мы много читали об оккультизме, а главных противников Мэтью символично звали Марс и Венера. Что иронично, с астрологической точки зрения, у Венеры Скараманги был куда более «марсианский» характер, нежели у ее брата. Но, я думаю, что это была тонкая задумка автора, который, судя по всему, и сам обладает нешуточными познаниями в эзотерике.

Интересным моментом для меня оказалось то, что именно Венеру он сделал такой жестокой, с маниакальными наклонностями — особенно характерна ее способность получать оргазм только при виде чужих страданий при отсутствии каких-либо реальных половых контактов. Как антагонистка, эта героиня показалась мне одной из самых любопытных благодаря ее сумасшествию, ведь за время переводов я также успела увлечься и психиатрией. Не берусь ставить Венере Скараманге диагноз, но такие составляющие, как галлюцинации и бред у нее были, что говорит о ее психотическом состоянии. Скорее всего, у нее дебютировало какое-то расстройство из шизо-спектра.

Но я увлеклась. Давайте вернемся к другим интересным деталям, с которыми столкнулись в этой книге.

Трудности перевода

В процессе перевода мне, конечно, очень резало слух имя «Киро Валериани». Когда я переводила «Свободу Маски», где это имя мелькнуло в первый раз, я еще не понимала, что он Чиро. Потом книга появилась в таком виде, и переделывать было уже поздно. Равно как не стала я переделывать и имя Эли Глин в истории о Гидеоне Кру, хотя «Эли», конечно же, должен был быть Илаем. Впрочем, второй кейс — не моя придумка, а опора на изначальных переводчиков. Есть у меня пунктик называть героев так, как их уже один раз назвали, ничего не могу с этим поделать. Поэтому, если вы страдали от «Киро Валериани», знайте, что вы в этом не одиноки. Я сдалась только в самом конце, когда замелькало слишком много старых имен, которые я искала, но так и не нашла в прошлых книгах. Очень уж эпизодично они там были закопаны, а я сильно спешила. Поэтому, я не помню, была ли у Хирама и Пейшенс в фамилии буква «у», или они были «Стокли», а не «Стоукли». А еще я так и не вспомнила, была ли у Еффрема Оуэлса двойная «ф» в имени и правильно ли переводить фамилию Джона Файва именно так, или у него было какое-то прозвище, вроде «Джона Пятерки». Но, я полагаю, что такие мелочи забыла уже не я одна. В конце концов… сколько лет прошло с момента, как я начала переводить «Реку Духов»!

Еще одной задачкой со звездочкой были сноски. Я не помню, говорила об этом когда-нибудь или нет, но в книгах МакКаммона нет ни одной сноски. Так что, если вы думали, что я их просто переводила, то нет. Каждый малоизвестный термин я выискивала самостоятельно и делала сноску. И, т.к. итальянский фольклор я знаю примерно никак, иногда это было очень непросто.

Третья задачка со звездочкой, которую хочу отметить, — это другие языки. Я совсем чуть-чуть понимаю по-французски и по-немецки, но итальянский и испанский мне знакомы из рук вон плохо. В прошлом это становилось задачкой, над которой я долго ломала голову и даже

обращалась к другим переводчикам. Сейчас, благодаря нейросетям, это стало намного проще. Учитывая, что МакКаммон все еще не делает сносок в своих книгах, я считаю нейросети в этом смысле величайшим изобретением человечества. Они упрощают жизнь и вдохновляют. Возможно, скоро мы сможем встраивать их куда-нибудь в смартфоны так, чтобы мгновенно понимать иностранцев, и коммуникация будет строиться, как у Стругацких в «Обитаемом острове».

Еще одна задачка — флешбэки. МакКаммон очень любит в своих книгах возвращаться к прошлым частям и цитировать оттуда целые куски текста. Мне приходилось вспоминать, в каком романе это было, потому что сносок автор не делает, открывать файл (и хорошо еще, если это я его переводила) и смотреть, как это было написано там, чтобы сохранить аутентичность.

Других трудностей я не встретила.

Почему это последний перевод?

Что ж, друзья, каждый из вас сделает свои выводы о том, хороша концовка или плоха, оставила она приятные впечатления или принесла разочарование. Так или иначе, мы с вами пришли в эту точку и завершили это совместное путешествие. Для меня эта долгая дорога началась с романа «Река Духов». Когда я начинала переводить, я не ждала читательского отклика. А обернулось все совсем не так, как я думала. Ко мне пришло множество людей, за все время их было точно больше тысячи, и некоторые из них (что для меня особенно ценно) познакомились и с моим личным творчеством.

Казалось бы, переводы — моя личная история успеха. Так почему же, переводя девятую книгу, я столько раз говорила, что их больше не будет?

Со времен начала моей переводческой деятельности утекло катастрофически много воды. Во времена «Реки Духов» я работала в НИИ, и деньги мне платили за одно то, что я туда прихожу. Порой работы не было месяцами. Логично, что, просиживая там свои дни, я, будучи человеком увлеченным, искала какие-то другие способы реализации. Была и вторая работа, и собственное творчество, и многое другое. Переводы затесались в эту историю случайно. Все началось с того, что подруга подсунула мне серию о Мэтью и сказала, что там 4 книги, и серия закончена. Ну, после «Всадника Авангарда» я убедилась, что это неправда. Нашла книгу на английском, и мне показалась интересной идея ее перевести.

На волне шестой книги, получив удивительно большой отклик от аудитории, я клятвенно пообещала, что доведу эту историю до конца, чего бы это ни стоило.

Время шло, МакКаммон не спешил выпускать продолжение. Я сменила сферу и не одно место работы. Нагрузка выросла, значимость собственного творчества существенно увеличилась, я начала издавать свои книги. А обещание, данное читателям, осталось и начало висеть надо мной мертвым грузом. Мои интересы успели много раз переформатироваться, я успела нырнуть и в психологию, и в психиатрию, и в астрологию, и даже в магию, но многие, кто пришел на переводы, все еще интересовались только ими.

Со временем это начало тяготить меня. По совету Игоря Князева я начала собирать средства на переводы, однако и это не улучшило ситуацию. Проблема была в том, что деятельность была мне уже не интересна, а обещание превратило ее в чувство долга. Поэтому после «Кардинала Блэка» я делала свою работу исключительно на этом топливе.

Поэтому сейчас, закончив работу над переводом последнего тома, я чувствую небывалое облегчение и зарекаюсь в будущем давать хоть какие-то обещания на такой долгий срок. Дальнейшие переводы — это не ко мне. Что бы МакКаммон или другие авторы ни написали, я довела до конца «Мэтью Корбетта» и больше за это не возьмусь. Не потому что автор мне не нравится и не потому что я «звезду словила», просто моя нагрузка выросла, и мне нужно выбирать, чем именно я буду заниматься. Я делаю упор в сторону своего творчества и своих активностей. Переводы были, и это было хорошее время, но сейчас мне хочется чего-то другого.