Левиафан
Шрифт:
Поистине увлекательное дело.
Он посмотрел на Берри.
— Что ты думаешь?
Она ответила не сразу. Ей потребовалось время, чтобы принять решение, но когда она его приняла, то была уверена в его правильности.
— Я думаю, — сказала любовь всей жизни Мэтью, и на ее красивом веснушчатом лице медленно появилась улыбка, а в голубых глазах заблестели искорки зарождающегося чувства приключения, — что это было бы чудесное место для медового месяца.
Так и случилось.
Эпилог
Мэтью
В это теплое летнее утро Мэтью искал особые места для захоронения.
Кладбище, несмотря на расположение в шумном городе, казалось очень тихим и умиротворенным, и Мэтью это успокаивало. Он подумал, что пришел в правильное место, потому что сам находился на перепутье, и ему требовались тишина и покой.
Он остановился, чтобы рассмотреть один из камней. Это был старый камень, но кто может сказать, насколько? На нем было едва различимое изображение лица херувима со сложенными за спиной крыльями. Время и непогода почти стерли изображение, но на большинстве из этих камней сохранились имена, даты и приятные воспоминания. Мэтью чувствовал в этом тихом месте силу тех, кто был здесь раньше, но уже ушел за грань. Их было так много. Кем были эти люди?
Кем бы они ни были, они возвели этот город среди поросших лесом холмов. Они вбили первые деревянные столбы в землю и сколотили первые доски, из которых получился дом. Должно быть, это было грандиозное предприятие и вызов — построить что-то из ничего. Ничего, кроме представления о том, каким может стать будущее.
Он пошел дальше и нашел камень, который искал. На нем была едва различимая гравюра с надписью «Берил Григсби-Корбетт, любящая жена и преданная мать», с датами рождения и смерти, которые действительно были почти стерты. А рядом с ним был камень с надписью «Мэтью Корбетт», остальное ушло в века.
Его предок. Если быть более точным, его прапрапра... Ну, в любом случае, это был его дедушка из далекого прошлого.
В июле 2052 года молодой Мэтью Корбетт приехал сюда из своей квартиры в Чарльстоне, где работал юристом-стажером в фирме «Мэдисон, Лопака и Боди» на Кинг-стрит. Ему нужно было получить ответы на некоторые вопросы, и он надеялся, что сможет найти их здесь.
Что именно он искал?
Направление в жизни, — подумал он.
Ему было двадцать два года, он не был женат и не имел толком никаких привязанностей. Он был высоким и худощавым молодым человеком с тонкими черными волосами, подстриженными почти под ноль, как было модно в то время. У него были серые глаза с темно-синими крапинками, цвета дыма в сумерках. В правом ухе у него было несколько маленьких золотых колец, а под светло-голубой рубашкой на правом плече красовалась татуировка в виде старого парусного корабля просто потому, что ему так нравилось. На нем была куртка табачного цвета — хотя от этого слова осталось одно название, ведь табак больше никто не использовал — и поношенные, но любимые джинсы.
Он нашел дорогу сюда после
Куда теперь идти?
Мэтью увидел, что слева от могилы Берил находится могила первого сына, Джордана, и дочери Амелии. Второй сын, Эрик, переехал в Вирджинию, где стал юристом и помощником Томаса Джефферсона по административным вопросам. Полковник Эрик Корбетт погиб, сражаясь за молодую Америку в битве при Уайт-Плейнс в возрасте шестидесяти четырех лет в 1776 году, но у него и его жены Джулианны родились сын и две дочери. История этой семьи продолжилась в восьми внуках.
Семья Корбеттов на протяжении многих лет переезжала с места на место по всей новой стране, большинство мужчин и несколько женщин в той или иной степени занимались юриспруденцией, и вот здесь стоял Мэтью, сын орегонского юриста Клинта и финансового консультанта Мартины.
Куда идти в жизни? Он хотел бы спросить об этом своего предка и тезку.
Каким человеком он станет? Тем, кто будет всю жизнь сидеть за столом и перекладывать бумаги? Или же охотником до приключений, способным исправлять свои и чужие ошибки? Как между этим выбрать?
Не слишком ли многого он хотел в наше время? В конце концов, он мог бы заработать много денег, если бы остался в фирме, и, конечно, юриспруденция существует для того, чтобы исправлять ошибки. Однако должность в «Мэдисон, Лопака и Боди» юный Мэтью получил благодаря своему отцу. Он прежде не позволял себе хотеть чего-то другого. Чего-то своего. Было ли это неуважением к семье и тому, что она дала ему? Может, это было попросту глупо?
Однажды он поговорил с Чеем Боди, и этот разговор надолго задержался в его памяти.
— Вы счастливы здесь, сэр? — спросил он пожилого человека. — Сделали ли вы в своей жизни то, что хотели?
— Интересные вопросы, — ответил Боди, сидя за своим столом у овального окна с видом на Кинг-Стрит. — Полагаю, все зависит от выбора, который делает человек. Да, я счастлив, Мэтью. Я долго и упорно трудился, чтобы оказаться там, где я сейчас. В моем возрасте довольно глупо оглядываться и гадать, куда могла бы завести меня жизнь. И все же… иногда, когда никто не видит, я люблю пускать камушек по пруду и смотреть, как далеко он ускачет. Или мне нравится петь в машине. А еще я иногда лежу ночью в траве и считаю звезды. Полагаю, я говорю о радости от неожиданных поступков. Неожиданных даже для самого себя. Пожалуй, суть именно в этом. Я помог тебе, Мэтью?
Мэтью задумался и поблагодарил Чея Боди за ответ. Он был уверен, что мистер Боди углядел в его глазах тоску по путешествиям.
Теперь, здесь, на кладбище при церкви Святой Троицы, Мэтью склонил голову, произнес короткую благодарственную молитву и попрощался с местами упокоения своих предков.
Он вышел с кладбища на тротуар оживленной улицы этого гигантского мегаполиса, нажал на микрочип в правой ладони и сказал:
— И-Лифт!
Не прошло и тридцати секунд, как к тротуару подъехал гладкий темно-красный автомобиль. Дверь открылась, Мэтью забрался на заднее сиденье, которое поднялось, чтобы принять его в мягкие объятия, и ремень безопасности автоматически защелкнулся. Пластиковая перегородка со стороны водителя бесшумно опустилась.