Левиафан
Шрифт:
В пятидесяти ярдах от них Мэтью и Профессор Фэлл лежали на животе в подлеске и травах в густом сосновом лесу, спускавшемся в овраг. Услышав угрозу, Фэлл мягко и бесстрастно сказал:
— Он блефует. Он их не убьет.
— Вы можете быть в этом уверены?
— Я же сказал тебе, я хорошо знаком с этими методами. Им нужна информация. Хадсон и Камилла слишком ценны, чтобы их убивать. Пока что.
Мэтью подумал, что Скараманги могут и не убить остальных, а вот начать пытать их могут запросто. Ему было невыносимо думать о Хадсоне Грейтхаузе с шестью оставшимися пальцами
Профессор споткнулся о выступающий корень и упал, Мэтью остановился, чтобы помочь ему подняться, и теперь они лежали, набираясь сил, чтобы снова побежать.
Но куда?
Лес рано или поздно может привести их только к мертвой деревне Паппано.
Мэтью поднял голову и сквозь верхушки деревьев увидел, как с юга над почти полной серебряной луной плывут облака, как будто каждую секунду тьма и свет наступали друг на друга и боролись. С этого места он не видел дороги, но прекрасно знал, что их будут искать.
Кто пойдет по левой стороне дороги, а кто по правой?
Фэллу пришла в голову та же мысль, что и ему.
— Мы должны двигаться, — сказал он.
— Я не могу их оставить.
— Дорогой мальчик, — произнес Профессор ледяным голосом, — ты уже оставил их. Поступай как знаешь, но я ухожу.
Он больше не медлил. Встав, он, пригибаясь, начал спускаться в овраг.
Мэтью спросил себя, есть ли у него выбор. Ответа не было. Но, посмотрев в сторону дороги, он увидел, как сквозь деревья что-то сверкнуло, словно металл, отразивший лунный свет.
Не став терять времени, Мэтью двинулся вниз по склону вслед за Профессором.
Глава двадцать первая
Под серебристым лунным светом и быстро проносящимися по небу облаками где-то в лесу ухнула сова. Ей вторила другая, сидящая где-то вдалеке отсюда.
Две фигуры пробирались сквозь колючие кусты и травы, а первобытный лес стал для них храмом выживания.
Мэтью время от времени останавливался у ствола дуба или сосны, оглядывался и выискивал движение или отблеск луны на металлической волчьей маске, но пока ничего не замечал. Они с Профессором Фэллом двигались в неизвестном направлении, желая убраться как можно дальше от дороги и держась в чернильно-черных тенях. Кто бы мог подумать, что эти двое когда-либо станут беглецами-попутчиками? Пару лет назад Мэтью ни за что бы в это не поверил, а теперь…
Примерно через двадцать минут Фэлл опустился на землю, прислонившись к огромному дубу, раскинувшему ветви так, что они переплетались с другими деревьями на высоте шестидесяти футов.
— Мне нужно отдохнуть, — сказал он сдавленным голосом. Мэтью присел рядом с ним. — Чертовы ублюдки, — сплюнул Профессор.
Мэтью не мог с этим не согласиться, но предпочел промолчать, чтобы не тратить силы на лишние разговоры. Его разум лихорадочно пытался решить проблему, которую, казалось, невозможно было разрешить. Он понятия не имел, каким образом вырвать Хадсона и Камиллу из лап Скарамангов. От непрестанного бега прохладной итальянской ночью Мэтью весь покрылся потом. В голове продолжала стучать одна единственная мысль:
Ситуация осложнялась тем, что они с Профессором находились в лесу, бог знает, как далеко от ближайшей деревни и понятия не имели, куда именно везут Хадсона и Камиллу. Мэтью не знал, что случилось на дороге. Очевидно, что-то заставило упряжку Скарамангов споткнуться, а затем повозка чуть не врезалась в карету. Что бы там ни случилось, люди Скарамангов все еще рыскали где-то поблизости. Или же они предпочли уехать? В таком случае они прекратили поиски в темноте. Но, возможно, с утра их возобновят. Какова вероятность, что это случится? Мэтью сомневался в этом. Вряд ли Скараманги решат, что молодой англичанин и «дедушка» представляют для них особую ценность. Они наверняка считают, что эти двое уже обречены.
Мэтью прислушался к себе. Некоторое время ему казалось, что за ним наблюдают. Он не мог сказать, кто и откуда, просто чувствовал на себе чей-то взгляд. Чей? Лисий? Олений?
Мы не можем оставаться здесь всю ночь, — думал он, — нам нужно двигаться.
Похоже, Профессор думал о том же самом.
— Что теперь? — спросил он.
— Понятия не имею.
— Чтобы у решателя проблем не было идей? Дорогой мальчик, как такое возможно?
Перестаньте уже звать меня дорогим мальчиком! — едва не сорвался Мэтью от досады и гнева, но вовремя прикусил язык, потому что услышал внезапный хруст веток. Он тут же напрягся.
— Вы слышали?
Казалось, что звуки доносились слева, из еще более глубокой тьмы. Через секунду оттуда прозвучал голос:
— Они ушли.
Мэтью вскочил на ноги. Фэлл с трудом поднялся, покачиваясь от усталости.
К ним приближалась фигура… нет. Две фигуры. Лунный свет выхватил из темноты длинные белые волосы.
Сильва Арканджело вместе с Трователло вышли вперед.
— Ушли, — повторил священник. — На одном из колес треснули спицы, но, похоже, это не сильно повредило их карету. Они выпрягли всех лошадей и уехали.
— Боже! — Мэтью почувствовал невероятное облегчение. — Что вы двое здесь делаете?
— Мы были далеко впереди них, но увидели повозку и догадались, кто в ней находится. Поэтому я взял на себя смелость соорудить небольшое препятствие на пути кареты и понадеялся, что вы сможете воспользоваться заминкой. Я рад, что в это время года по этой дороге почти никто не ездит, и здесь не было солдат, чтобы убрать то, что я сделал, раньше времени. Но… Хадсон и Камилла все еще у них?
— Да.
Трователло расхаживал взад-вперед. Он остановился, обхватил священника обрубками рук, словно пытаясь удержать его от чего-то, и снова принялся мерять шагами пространство.
— Мой друг очень взволнован, я никогда его таким не видел, — сказал Арканджело. — Это случилось сразу после того, как он увидел карету и странного всадника в металлической маске. — Во время этой речи Трователло подошел к священнику и издал резкий блеющий звук. Мэтью подумал, что он хочет сообщить о чем-то срочном. — Трователло вел себя так в таверне. Он вывел меня оттуда сразу после того, как мимо проехала та карета. Казалось, он хотел, чтобы мы скорее ушли. Думаю, он хочет сообщить мне что-то важное. Я имею в виду, написать. — Он обратился к Трователло и сказал по-итальянски: — Это что-то насчет кареты и всадника?