Левиафан
Шрифт:
Он прав, — размышляла Венера, стоя и наблюдая за этой притворно вежливой беседой. Ее сердце забилось чаще в предвкушении будущих действий тесака. Она не сомневалась, что его используют еще раз, и испытала легкое головокружение, как будто выпила слишком много вина. Упоминание о Нерио Бьянки вернуло ее к приятным воспоминаниям. Она почувствовала, как на затылке выступает пот, как он собирается в ложбинке над бедрами. Ее нервы напоминали пороховую бочку, а потом она посмотрела на свои руки.
Под сиянием странных колец Блэка они вдруг превратились в скрюченные лапы старой карги.
Ей
Она не питала иллюзий насчет вечной жизни. Она и не хотела ее. Но быть вечно прекрасной даже на краю могилы… ступить на порог смерти, как одна из самых соблазнительных и безупречных женщин, когда-либо живших на свете… да. Таково было ее желание. Именно этого бы она попросила у существа, которого бы призвала.
Пока эти мысли проносились у нее в голове, Венера увидела, как сморщилась и исчезла ее кожа. Однако через несколько ударов сердца она стала прежней — молодой и цветущей. С зачарованным зеркалом она всегда будет такой.
Краем глаза Венера заметила фигуру в фиолетовой мантии у самой стены. Та безмолвно наблюдала за допросом Бразио Валериани. Будто заметив, что на нее смотрят, фигура начала постепенно растворяться в воздухе. Венера вновь подумала, что она, великая госпожа Семейства Скорпиона, балансирует на грани безумия. Возможно, она балансировала на ней уже много лет, с тех самых пор, как стала свидетельницей жестокого убийства своего отца, называвшего ее маленькой неаполитанской булочкой.
Но нет. Она забыла об этом… отпустила это.
Стоило вернуться в реальность.
Тесак в руке Лупо, запах крови и страха, Никс, хрустящая отрубленным пальцем, застывшие лица пленников и ощущение власти, неразрывно связанной для нее с похотью. Все в этом мире было в порядке.
Валериани тихо бормотал:
— Зеркало… пожалуйста… оставьте его в покое. Оно свело моего отца с ума… Этот монстр Саластре творил свои заклинания… поднимал что-то из глубин… показывал моему отцу существ, которых не должен видеть человек… он рассказывал мне, как они кипели, как в котле, а потом снова опускались вниз. Мой отец пытался уничтожить его, но молоток не брал… стамеска тоже… даже пуля отскакивала от стекла, как от стены, не оставляя следов. Его можно было разбить только железным распятием, а потом… отец не мог спать, потому что зеркало звало его множеством голосов, сливавшихся в один. Он не мог успокоиться, пока не восстановил стекло. Он рассказывал мне все это в рыбацкой лодке «Наскосто». Это была просто маленькая лодочка… такая маленькая, что, по словам моей матери, ее не должны были заметить другие лодки. Мы так счастливо проводили время вместе там. А когда отец рассказывал мне о зеркале, он рыдал и говорил, что проклят. Что зеркало прокляло его, и теперь он должен его уничтожить или спрятать. А после его смерти эта задача ляжет на меня. Я должен был позаботиться
— Скажи мне, где оно, — мертвым голосом прошипел Марс. — Иначе ты потеряешь еще два пальца.
— Я не могу… я… — Бразио поднес окровавленную руку к лицу. — Но… хорошо. Хорошо. Оно спрятано в…
Бразио внезапно вскочил со стула, изогнулся и протиснулся мимо Марса. Лупо потянулся к нему свободной рукой, но Бразио уже навалился на Ивано и бросился на пистолет. Хадсон попытался ему помочь, но Лоренцо приставил нож к его горлу. В вихре движений и крови Бразио и Ивано боролись за пистолет. Ивано толкнул Бразио в грудь. Пистолет выстрелил с громким хлопком, выпустив струю голубого порохового дыма, и Бразио Валериани упал на пол с черной дырой во лбу. Его мозги забрызгали сосновую стену.
Мэтью чуть не выпрыгнул из сапог, когда рысь издала леденящий кровь звук, словно почуяла приближение королевского пира.
Воцарилась звенящая тишина. По комнате поплыл дым, заигравший с носом Марса Скараманги.
— Он сам нажал на курок! — закричал Ивано. — Я пытался выхватить оружие, но его рука была скользкой от крови! Клянусь вам, магистр, он сам нажал на спусковой крючок!
Марс и его сестра стояли, глядя на тело, которое продолжало корчиться на полу в предсмертных судорогах. Наконец, раздался хрип, и открытые глаза уставились в небо, а вокруг головы растеклась алая кровь.
— Лупо. Убей его, — напряженно прошептал Марс.
Мэтью почти ничего не понял из предыдущей перепалки, но эту реплику разобрал прекрасно.
Тесак сверкнул. У Ивано не было даже времени закричать. Лупо вонзил тесак в макушку Ивано, вырвал его и снова ударил по черепу, прежде чем второе тело упало на пол. Ноги Ивано задергались, словно он пытался убежать от жнеца, но он был не ровня этому надвигающемуся призраку.
Кто-то засмеялся.
Марс, Венера, человек-волк и все остальные повернулись и увидели, что Профессор Фэлл явно наслаждается моментом, словно смотрит самую смешную пьесу, когда-либо представленную в лондонском театре «Кокпит» на Друри-Лейн.
— Замечательно! — воскликнул Фэлл с мрачной веселостью. — Продолжай! Убей и свою сестру, окажи нам всем услугу!
Мэтью решил, что следующим трупом на полу станет уже Профессор, но прежде чем Марс успел что-то сказать, его сестра произнесла:
— Пусть этот старый дурак посмеется! — Ей с трудом удавалось сдерживать рысь, которая рвалась к трупам. Чтобы не вырвать руку из сустава, она отдала поводок человеку-волку. — Марс, не торопись! Они добрались сюда раньше нас, они могут что-то знать!
— Что они могут знать? Этот мертвый ублюдок не заговорил бы, даже если бы я отрубил ему все пальцы! И даже тогда… он убил бы себя, чтобы не заговорить, ты ведь это понимаешь, да?
— Возможно, им — он что-то сказал. — В ее голосе звучала твердая решимость, которая странным образом заинтересовала Мэтью (если, конечно, можно использовать это слово, говоря о кровожадных убийцах).
— Он сказал «я спрятал его в…». Что это могло быть? В чем? Он мог сказать этим людям фразу или слово, которые мы могли бы расшифровать, чтобы все-таки найти зеркало!