Левиафан
Шрифт:
Мэтью и Профессор спустились с сиденья кучера и подошли к воротам с черным ключом. Никого не было видно. Профессор протянул руку, чтобы коснуться ворот, и пред ними тут же возникли двое мужчин, вооруженных кремниевыми пистолетами. Оба были одеты во все черное.
— Cosa volete?[52] — спросил один из них.
— Говорите по-английски, — тут же сказал Мэтью, подняв черный ключ. Затем указал на себя и Профессора. — Мы англичане.
Очевидно, эти люди хорошо видели в темноте, потому что один из них протянул руку через ворота, взял ключ и осмотрел его. Он что-то сказал второму, и тот вошел
Удостоверившись в подлинности черного ключа, охранники вернули его, отперли ворота и впустили гостей, все еще оставаясь настороже. Как только Фэлл прошел на территорию, ворота снова заперли. Один из охранников жестом велел Мэтью поднять руки и начал обыскивать его, похлопывая по рубашке и бриджам. Он нашел мешочек с золотыми монетами, расшнуровал его, осмотрел и вернул без видимого интереса. Когда Профессора обыскали, на свет подняли нож для вскрытия писем. Зная, что так будет, Фэлл предусмотрительно отер его от крови.
— Защита, — сказал Фэлл, но не вызвал у охранников никакой реакции. Нож ему возвращать не стали. Затем из кармана вытащили маленькое распятие.
Под пристальным взглядом охранника Фэлл демонстративно сложил руки в молитвенной позе.
— Вера, — сказал он.
Мужчина пожал плечами и вернул ему распятие. Можно сказать, вера была вознаграждена. Фэлл положил распятие обратно в карман. Охранники опустили пистолеты и пригласили вновь прибывших следовать по извилистой подъездной дорожке, посыпанной белым гравием, к вилле.
Приближаясь к дому, Мэтью заметил, что за ними следит еще один человек, вооруженный пистолетом и рапирой. Его он тоже не узнал. Похоже, в своем кругу Скараманги были довольно могущественны, но, очевидно, жили почти в монашеском заточении. С таким количеством охраны не составляло труда предположить, что на них совершалось множество покушений от лица других преступных организаций Италии. Как там было у Шекспира? Неспокойно лежит голова, носящая корону. Как это было похоже на правду. В случае Скарамангов любой злоумышленник, проникший на территорию дома, мог захотеть отрубить их неспокойные головы. Однако, судя по количеству охраны и тому, что вход сюда невозможен без черного ключа, который проходил тщательную проверку у ворот, к покушениям были готовы. От этого становилось еще страшнее, ведь любого недоброжелателя могло ждать нечто, еще более страшное, чем то, что Лупо сделал с Трователло.
Мэтью попытался не думать об этом.
Они поднялись по шести белым каменным ступеням, сопровождаемые молчаливым конвоем. Потянувшись к железному дверному молотку, Мэтью подумал, что еще сутки назад решил бы, что сходит с ума, если б узнал, что постучится в эту дверь. Впрочем, он и так считал себя сумасшедшим, просто это не умаляло его намерений.
Он постучал.
Через несколько секунд дверь открыла невысокая хрупкая пожилая женщина, одетая в бледно-фиолетовое платье, похожее на кафтан, с
Мэтью продолжал стоять молча, поэтому охранник нетерпеливо сказал:
— Signore, la sua chiave!
— По-английски, пожалуйста, — попросил Мэтью, сбитый с толку этими словами.
— Он говорит, чтобы вы показали свой ключ, — ответила женщина по-английски с сильным итальянским акцентом.
— О! Да, конечно! — Он снова достал ключ. — Мэтью Корбетт и Профессор Фэлл пришли, чтобы увидеть…
Но женщина не дослушала и жестом пригласила их войти. Как только они переступили порог, дверь закрылась. В вестибюль с мраморным полом вошел еще один мужчина с ястребиным носом и пучком рыжевато-каштановых волос на макушке. В его кобуре покоился пистолет. Женщина что-то сказала ему, он кивнул и удалился.
— Пойдемте, — сказала она Мэтью и Профессору.
Их провели через несколько больших освещенных свечами богато украшенных помещений в комнату с окнами, книжными полками, ковром золотистых оттенков и плиткой на полу, а также диваном и креслами, расставленными вокруг маленького квадратного темно-коричневого стола.
— Ждите, — сказала женщина. Примерно через две секунды после ее ухода в комнату ворвался Марс Скараманга, а за ним следовал тот самый мужчина с пучком. Вид у Марса был растрепанный, рубашка задралась. В руке он держал серый пиджак с декоративной синей каймой. На посетителей он смотрел так, словно видел перед собой величайшую из диковинок. Похоже, он был так взволнован визитом, что даже не дал себе труда как следует одеться.
Марс о чем-то поговорил с охранником, оправил рубашку, забрал пистолет телохранителя, и тот быстро вышел из комнаты.
— Вы двое, — сказал Марс. Он покачал головой, губы искривились в изумленной ухмылке. — Как вы, вообще, нашли это место?
— Тебе лучше спросить, зачем мы здесь, — предложил ему Фэлл.
— О, могу догадаться. Вас ведет некая героическая идея спасти своих друзей? Они только что спустились в маленькую игровую комнату моей сестры, которую скоро увидите и вы.
— Я так не думаю. — Фэлл сел в одно из кресел. — Ах! Приятно снять обувь, не так ли?
— Вы совсем из ума выжили? Вы ведь понимаете, что живыми вы отсюда уже не выберетесь? И как вы сюда попали без…
Когда Мэтью полез в карман, на него тут же уставилось дуло пистолета. Однако он медленно извлек и показал черный ключ.
— Менегетти был очень рад подарить нам это и нарисовать карту.
— Этот идиот больше не увидит восхода солнца!
— Слишком поздно, — пожал плечами Фэлл, — я уже убил его.
Телохранитель с пучком вернулся и о чем-то поговорил со Скарамангой. Тот передал ему обратно пистолет.
— Моя сестра должна увидеть вас своими глазами, иначе попросту не поверит мне. — Марс прищурился и бросил недоверчивый взгляд на Профессора. — И что значит, «я уже убил его»?
— Это не метафора. Он был упрямым сукиным сыном. Но… недостаточно упрямым.
— Кто ты такой, черт тебя подери?
— Просто дедушка, как вы с сестрицей изволили думать, — ухмыльнулся Фэлл. — Присаживайся, Мэтью. Чувствуй себя, как дома.
— Пусть постоит!
— Пусть посидит. — Голос Фэлла стал походить на тихое шипение змеи. — Ты понятия не имеешь, кто я такой, не так ли?