Лифт Me Up
Шрифт:
Последствия, одетые в ужасно непрактичную и, как по мне, безвкусную одежду, пришли сегодня в мой кабинет (еще один знак доброй воли от редактора), светя своей нетрадиционной ориентацией, аки факелом революции, и начали присматриваться к моей непритязательной (в юбке-карандаш и блузе) особе. Пока я сидела в состоянии «Это не может быть правдой и происходит не со мной», они охали и ахали над тем, что им досталась самая тяжелая из всех работ, которые когда-либо светили претенциозным имиджмейкерам.
Далее нечленораздельные возгласы превратились в то, что, по их мнению,
Час непродуктивного общения. Не просто непродуктивного, а такого, которое было эталоном полного непонимания между особями, разговаривающими на одном языке. Я думала, это и есть последний круг ада. Так нет же. Когда мои посетители достигли высшей степени унынья и смолкли, как по мановению волшебной палочки, нас пришла проведать инициатор веселья. Ад разверзнулся еще глубже.
– Энджи, дорогая, ты сегодня идешь к своему финансовому консультанту? У тебя проблемы с кредитом? – запричитала она, проявляя максимум участия, на которое способна. – Если так, то мы можем обсудить твое повышение. Ты же знаешь, я не оставляю сотрудников в беде.
Не знала бы, что передо мной хозяйка преисподней, то поверила бы. Самый большой обман дьявола не в том, чтобы уверить, что его не существует, а в том, чтобы убедить окружающих в своих добрых намерениях. Эта мелкая корыстная…женщина…просто решила перестраховаться на случай, если ее курица, несущая золотые яйца, нашла более выгодное предложение от конкурентов.
– Что Вы, мисс Дамьен, все в порядке. Я предпочитаю сама следить за своим финансовым положением, - улыбнулась я, изображая щенячью признательность. Надеюсь, на этом светские ритуалы «Что нового? Как дела?» исчерпаны.
– Энджи, детка, - улыбнулась она приторно. Во мне проснулось дикое желание превратиться в Патрика Бэйтмана* и убить ее особо жестоким способом. – Ты же знаешь, как я отношусь к дресс-коду. Я предоставляю каждому сотруднику свободу самовыражения. – Ага, кроме дней выхода журнала, дней рождения великих (по ее мнению) модельеров и прочих праздников. Мне всего-то и хотелось выглядеть как человек, который идет на достойную работу, а не как тусовщица после недоспанной ночи. Захотелось, чтобы за ленчем меня не пытались снять под средством флирта, который прокатывает с подопечными модельных агентств. И тут облом. – Костюм тебя старит, милая.
Я чуть не вспыхнула от возмущения, но быстро прикинула, что путей отступления у меня нет, а, значит, стоит проявить благоразумие. Подавила недовольство, мило улыбнулась, сказала что-то означающее безвольное согласие и приготовилась выслушивать мнения остальных
– До пятницы, мисс Кар.
Что до пятницы? Сначала во мне взыграло безудержное детское веселье. Меня оставят в покое до конца недели. Оставят в покое с чем? Тут же червячок вопроса подпортил сладостное ощущение освобождения. Я же ни слова не поняла из их птичьего гвалта. Точнее и не пыталась, ибо опасно для здоровья. Вот и грызи ногти целую неделю до того, как они соберутся претворить в реальность модный приговор. На сей раз, точно прощайте девичья честь и чувство собственного достоинства. Я улыбнулась и попрощалась с ребятами, которые в пятницу окончательно затянут меня в пучину светской жизни. Никаких истерик, Энджела, возможно это последние минуты жизни твоего самоуважения, веди себя соответственно.
– Дорогая, за тобой заехать? Мы могли бы столько всего обсудить по дороге. Устроим себе женский день. Будет так весело, - она увлекла меня в питоновые объятия. Еще чуть-чуть, и я услышу треск собственных костей. А вонь ада чую уже сейчас. Спокойно. Без паники. Будет весело.
– Конечно, мисс Дамьен.
– Мелисса, прошу тебя, - прошипело душащее меня пресмыкающееся настолько тепло и ласково, насколько это возможно у хладнокровных. – Что же это я, в самом деле. Обед уже начался, а я тебя задерживаю. Беги, Энджи. Можешь не спешить.
На сей раз на моем лице появилась искренняя благодарность. На мгновение показалось, что мы неразлучны, и обедать она потащит меня с собой в один из тех ресторанов, которые расшибаются в кровь только бы столики к ним не достались простым смертным, а жители Олимпа могли заказать их, используя множество связей. Я схватила сумочку и поспешила, насколько позволяла узкая юбка (и почему мне приспичило напялить ее именно сегодня?), удалиться из собственного кабинета.
***
– Нейт, будь добр, изобрази мне кофе с огоньком, - я только приблизилась к барной стойке, но уже поняла, что без обильных влияний, замаскированных запахом кофе, мне обратно не вернуться. Просто застыну на месте, ноги откажутся нести глупое тело обратно к пережитым ужасам.
Парень сочувственно посмотрел на меня:
– Коньяк или виски?
– Помилуйте, чистый спирт, - улыбнулась я. Прекрасно знает, что с коньяком я, как кошка с водой. Парень – книжный червь, и наши словесные игры со спрятанными намеками на литературные произведения, доставляют мне удовольствие, а его, надеюсь, мотивируют продолжать обучение. Когда я оставляю ему на чай, мы смеемся, что это на оплату следующего семестра в университете.
Передо мной вспыхнул первый кофе, я повесила сумку на крючок под стойкой и приподняла юбку, чтобы забраться на высокий табурет. Еще один недостаток моего убранства. «Зато никто не полезет с глупыми предложениями», - напомнила я неоспоримое преимущество строгой юбки.