Лики Богов
Шрифт:
— Прости, брат, — замялся кузнец.
Баровит никого уже не слушал, он сверлил взглядом дверь и ждал. Вскоре до его слуха донёсся крик младенца, из опочивальни выпорхнула пожилая женщина и вручила витязю громогласный свёрток.
— Вот, батюшка, держи сына своего, — улыбнулась она, — богатырь какой уродился,.. несмотря на то, что двое их.
— Кого двое? — опешил воин, но Оприна уже скрылась за дверью и ничего не ответила.
Баровит смотрел на младенца, цепляющегося за его рубаху крошечными пальчиками, дымчато-серые глазки блуждали по комнате, а русые кудри пушком
— Ну, здравствуй, дружок, — улыбнулся воевода, узнавая в маленьком личике черты Волота.
— Какой красивый, — умилялась бабушка. — Дай мне подержать его, сынок.
Баровит нехотя передал сына своей матери. Дед улыбнулся внуку, дядька тоже не остался в стороне.
— И правда, взбитый малец, — заключил старик.
Вновь терем залил детский плач, и повитуха торжествующе вынесла в светлицу второго младенца.
— Принимай дочь, витязь, — улыбнулась она. — Хорошая жена у тебя, Баровит, двоих детей тебе подарила.
— Как она? — спросил воин, прижимая к себе младенца.
— Хорошо всё, сейчас мы с Валькирией дела свои закончим, и сможешь войти к ней, — кивнула Оприна и удалилась к Любаве.
Баровит опустил глаза на лицо малышки, и сердце его бешено заколотилось, застучало, грозясь выпрыгнуть из груди. Горячая лава разлилась по телу, когда голубые глазки остановились на нём и девочка, перестав плакать, улыбнулась воину. Она смотрела на него очень внимательно, заглядывая в самую душу, и этот взгляд Баровит слишком хорошо знал, чтобы ошибиться.
«Не может быть, — подумал он. — Как такое возможно?».
— Дай внучку взять, — вырвал Зорьку из мыслей голос отца.
— Нет, — резко осёк воевода, но увидев округлившиеся глаза старика, опомнился, — и так у меня сына отобрали, даже рассмотреть не дали толком, так ещё и дочь вам подавай.
— Так, батенька, — раздался голос знахарки, — бери детей и к жене ступай, надобно их к груди приложить, а нам с твоими родичами будет время терем в порядок привести.
— Спасибо вам, мудрые матери, — улыбнулся Баровит, забирая у бабушки внука.
— Рада была помочь, — улыбнулась Оприна.
— Так, постой, я тебе курей да яиц дам, — засуетилась Дуня, — одним спасибо сыт не будешь. А ты, сваха, приляг, отдохни, семь часов на ногах, умаялась, поди.
— Что мне для родных внуков сил жалеть? — отмахнулась Валькирия, убирая с лица подернутые сединой чёрные пряди. — Мы сейчас с тобой за ужин примемся. Гроздан, принеси-ка дров, соколик.
— Я мигом, — кивнул кузнец и выбежал на улицу.
Баровит воспользовался моментом и проскользнул в опочивальню. На широкой кровати лежала Любава, её длинные волосы рассыпались по белым подушкам чёрными змеями, а синие глаза устало смотрели на мужа.
— Как ты, Любавушка? — спросил он.
— Хорошо, — улыбнулась девушка.
— Что-то слабо верится, — ухмыльнулся витязь, — мы кушать пришли.
— Идите ко мне, я даже глянуть на них не успела, — сказала мать, нетерпеливо протянув к мужу руки.
Баровит аккуратно уложил детей на подушки и отвернулся. Любава, развязывая рубашку, посмотрела на него и вздохнула.
— Не отворачивайся, — смущённо
— За что совестно? — не понимал Баровит, не спеша поворачиваться.
— Повернись, — повторила Любава, — не смогу я с двумя одна справиться, помоги приложить.
Когда Зорька обернулся, мальчик уже аппетитно причмокивал, а девочка жадно искала ртом грудь. Он взял дочь на руки, приложил её к груди матери, а сам опустился рядом с кроватью, всматриваясь в лица детей.
— Такой крепыш, — улыбнулась Любава, глядя на сына, — весь в отца.
— Да, Волот огромен был, — кивнул Баровит, с теплотой вспомнив друга.
— Я тебя имела в виду, — смутилась супруга.
— А…— замялся витязь, — так это я сейчас такой, а когда родился, мать рассказывала, на отцовской ладони умещался и пищал, как котёнок.
— Не верю, — рассмеялась Любава.
— Правда, — улыбнулся муж.
В один день семья Баровита увеличилась вдвое, маленькие пальчики цепко хватались за молодого отца, удерживая его в этом мире и не позволяя поддаться отчаянию. Начиналась мирная жизнь, обещающая стать счастливой. А за окном белой шалью вьюга укутывала резные крыши теремов, мороз плёл на стёклах причудливый белый узор. Снежная птица-зима разворачивала свои пушистые скатерти, накрывая ими спящую природу. Серебристый иней сковывал голые ветви деревьев, превращая их в сказочных красавиц.
_________________________________________________________________________________________________
Рахмат* - осенний месяц (начинался 20-23 сентября)
Айлет* - зимний месяц (начинался 31 октября – 3 ноября)
Бэйлет*- зимний месяц (начинался 10 – 13 декабря)
Двенадцать лет спустя
В тесных маленьких сенях, упираясь плечами в стены, сидел витязь. Тревожно было его сердцу, хотя очевидного повода для переживаний не было. Хотя… имянаречение детей — трепетный и важный момент в жизни семьи, сегодня определяется кастовая принадлежность, которая выстроит их дальнейший путь.
«Хоть бы были ремесленниками, ну, на худой конец, волхвами, только не витязями», — думал он.
Маленькая дверь отворилась и явила худощавое лицо ветхого старца.
— Зайди, духи с тобой говорить хотят, — сказал волхв.
Баровит поднялся с лавки и вошёл в просторное светлое помещение. Там возле деревянного лика Макоши в глубоком трансе сидели его дети. Он опустился напротив них, закрыл глаза, шёпот волхва стал отдаляться, свет яркой вспышкой ударил в глаза… тишина.
До слуха донеслось заливистое пение птиц, стали проступать очертания берёз, лёгкие наполнил влажный тёплый воздух и смех… задорный, знакомый, любимый. Впился витязь взглядом в залитый солнцем мир и увидел милые черты. Нежные руки обвили его шею и прижали к себе, золотистые волосы защекотали щёки. Крепче обнял он стройное девичье тело и улыбнулся, вдыхая аромат её кожи.