Лики Богов
Шрифт:
— Ну, спасибо вам, други, — улыбнулся Зорька, — проходите в город, гостями зваными будете, да скакунам вашим отдых надобен.
Воины вошли в тлеющий от жаркого дыхания войны город. Опустевшие дворы, тишина. Тандук, казалось, вымер, все окрестные деревни были безлюдны, а заколоченные окна рождали в душах воинов удручающее чувство. Высокие кремлёвские ворота распахнулись, принимая своих защитников. Старый воевода улыбнулся Уласу и похлопал Баровита по плечу:
— Ну, Красна Зорька, хитёр ты, словно лис. Спасибо тебе.
— Не мог я не помочь вам, да и друзья мои здорово подсобили, —
— Надобно, надобно, — закивал Литобор, — и пир по этому поводу… Веглас, распорядись!
— Не время пировать, — осёк Баровит, — надобно тела павших братьев огню предать… всех без исключения.
Густую ночную дымку, под тихий женский плач, разогнали языки пламени. Сырая земля скрывала прах павших воинов, возвышая курганы в память о минувшем сражении. Миряне перебирали уцелевшее добро, те, кому повезло больше, впускали на ночлег соседей. Завтрашний день сулил быть тяжёлым, ведь нужно было восстановить разрушенные строения. Обойдя всех раненных и убедившись в том, что у каждого жителя есть кров, Баровит Азарович вернулся в свои палаты, радуясь тому, что наконец-то остался один. Все его мысли были лишь об Умиле, сердце тревожно стучало, а по спине бегал холод. Рухнув на кровать, он снова позвал её: «Велимира». Холодная Навь впустила воина в своё извивающееся марево, он снова очутился у берега уже знакомого ему озера… только сейчас всё было совершенно не так.
Стройные тела берёз согнулись над озером, тонкие ветви обняли головы, горькие слёзы капали в водную гладь, заставляя серебряную рябь искажать отражение серого неба. Птицы смолкли, тишина царила в этом мрачном месте.
— Велимира! — крикнул воин, чувствуя, как начинают дрожать его руки.
— Свет очей моих, — раздался тихий голос.
Витязь обернулся и увидел её, но лицо девушки было очень бледным, а из голубых глаз исчез блеск.
— Не смогла я вернуться к тебе в этой жизни, — продолжала она.
Баровит рухнул перед ней на колени, обхватил её стройные бёдра руками.
— Забери меня с собой, Умила, — взмолился он.
— Нет, моё солнце, твой час ещё не пришёл, — отвечала воительница, гладя его длинные волосы. — Я вернусь к тебе, я обещаю.
— Как? — Баровит впился взглядом в её бледный лик. — Я не понимаю… Зачем мне такая жизнь, Умила… в которой нет тебя?
Девушка опустилась рядом с ним и поцеловала губы витязя:
— Я буду любить тебя вечно.
— Душа моя, — прошептал воин, прижимая её к себе. — Опять от меня сбежала.
Широкая ладонь коснулась девичьего плеча, губы нежно
— Не хотела я тебя оставлять, — грустно сказала Умила, глядя в цветочный мёд его глаз, — но видно, Макошь решила иначе.
Воин чувствовал, как её тело тает, превращаясь в облако. Как ни старался Баровит удержать её, всё напрасно было.
— Где мне твой курган найти?! — крикнул витязь.
В озере отразился огромный город с резными теремами, и дивными строениями. За его границами, в объятиях тишины и шепчущей природы, возвышались курганы, за самым высоким из них пряталось солнце.
— Хамбалык, — узнал Баровит.
Воевода вырвался из цепких объятий сна и сразу пожалел об этом, осознав весь ужас произошедшего. Он не мог вобрать воздуха в грудь, боль сковала его, пальцы сжали деревянное изголовье, которое вмиг жалобно заскрипело. Баровит вскочил с кровати и принялся всматриваться во мрак.
— Волот! — крикнул он. — Я знаю, что ты здесь. Выходи!
От темноты угла отделился знакомый силуэт, клубящийся дым его глаз устремил свой взор на задыхающегося друга. Баровита затрясло от злости, он схватил дубовую кровать и опрокинул её.
— Какого Чёрта ты пришёл помогать мне?! Почему не помог ей? — неистовствовал воин.
— Сестра попросила, — кротко ответил Волот.
— Что с того? Ты никогда никого не слушал, — скрипел зубами Баровит.
— После смерти многое меняется, — ухмыльнулся витязь. — Сегодня вы оба могли умереть.
— По мне, так славный исход, — рычал воевода.
— Умила хотела, чтобы ты жил, — вздохнул Бер и положил руку на плечо друга.
— Зачем? — прошептал Баровит. — Сам бы подумал, зачем? Ты хоть знаешь, каково теперь Любаве без тебя?
— Знаю, — тихо ответил призрак, — но и у неё, и у тебя будет ещё счастье. Поверь мне, друже.
Дымчато-серые глаза стали бледнеть, силуэт воина растворился в воздухе. Ушёл Волот, оставив своего товарища совсем одного.
Выбивая ногами двери, Баровит вылетел на улицу и стремительно зашагал к конюшне. Утренняя заря, едва успев коснуться неба своими алыми губами, бросила лиловый взор на постаревшего в один миг витязя. Из соседнего терема выбежала девушка. В одной рубахе, босая и простоволосая, она тяжело дышала, в панике озираясь по сторонам. Радмила увидела воеводу и, взвизгнув, кинулась к нему.
— Баровит, — лепетала Радмила, цепляясь тонкими пальцами за его кольчугу, — мне сон был… Умила, она…
— Да, — прошептал парень.
Лучница пошатнулась и осела, к ней вмиг подлетел Злат и прижал к себе. Дикий крик впился в каменную грудь мужа.
— Я в Хамбалык поеду, — отчуждённо бросил Баровит.
— Я с тобой, — заявила омуженка, растирая по лицу слёзы.
— Нет, — осёк воевода. — Путь неблизкий, два дня в седле. Дай руке зажить, а то, как ребёнка качать будешь?
Девушка глянула на него и зашлась плачем, понимая, что её подруга уже никогда не прижмёт к груди младенца.