Ликвидация
Шрифт:
– На слепого вы не тянете.
– А я и не слепой.
– Старик взглянул прямо в глаза Гоцману.
– То есть глаза мои не видят, но есть другие чувства… Возьмите стул.
Давид отвернулся, шагнул в угол за стулом, снял с сиденья и переложил на пол несколько толстых книг. И вздрогнул, услышав за спиной старческий голос:
– Нора - это из Ибсена.
Он быстро обернулся. Старик будто прислушивался к чему-то внутри себя, разочарованно и раздраженно двигал губами.
–
Гоцман сел так, чтобы видеть дверь:
– Мне сказали, шо вы шо-то знаете за Академика…
– Я не знаю никакого Академика, - вздернул подбородок Игорь Семенович.
– Но, возможно, я могу помочь вам…
– Это чем же?
– Неделю назад мой сын увидел человека, которого тестировал в сорок третьем. Этот человек тоже увидел его и, видимо, узнал… А на следующий день моего сына убили… - Старик пожевал губами и ткнул в направлении Гоцмана указательным пальцем.
– И выходил этот человек из здания вашего уголовного розыска.
– Стоп, стоп… - не сдержал раздражения Гоцман.
– Давайте по порядку.
– Да, по порядку… В сорок третьем году я и мой сын по просьбе германского командования занимались тестированием курсантов разведшколы…
– Вы сотрудничали с немцами?
– перебил Давид. Старик еще сильнее вздернул подбородок.
– Вы знаете, что такое эзотерика?… Психоанализ?… - резко, надменно осведомился он.
– Кто такой Карл Мария Вилигут?…
– Нет, - пожал плечами Гоцман.
– И никто здесь не знает, - кивнул Игорь Семенович.
– А немцы знали и относились ко мне с уважением. Даже намекали, что меня могут перевести в «Аненербе»… И печатали мои статьи в «Молве» и «Одесской газете». Я, между прочим, был учеником самого Фрейда… Тоже не знакомы?
– Нет.
– Конечно, нет!… - саркастически фыркнул старик.
– Так вот, это был такой материал для исследований, что я согласился. Мой сын проводил собеседования и докладывал мне… А я составлял психологический портрет и по возможности прогноз на будущее…
– Зачем?
Старик зло вскинул седые брови:
– А вас не интересует будущее?… Конечно, ведь у вас его нет, Гоцман, или как вас там на самом деле?!
– С вами все нормально?
– спокойно осведомился Давид.
Пальцы старика заплясали по четкам, постепенно успокаиваясь. Ледяные глаза затянуло мутной поволокой, потом они вновь прояснились.
– Не волнуйтесь, у меня тоже нет будущего, - наконец с усилием выговорил он.
– Они убили моего сына… Значит, убьют и меня.
– А кто его убил?
– Не знаю.
– Где это случилось?
–
– Тела не нашли. Но я знаю, что его убили…
Гоцман с раздраженным вздохом заерзал на стуле.
– Вы думаете, я сумасшедший?… - внезапно чуть ли не с жалобой произнес хозяин квартиры.
– Нет… Я умею видеть, хоть и слепой. Странно, почему я вас боюсь? В вас нет угрозы, но я вас боюсь…
– Вы за разведшколу…
– Да… Однажды привели курсанта. Видимо, особо важный… У него случился нервный срыв. И командование попросило его проверить…
– И шо?
– Этого человека сын видел неделю назад.
– Как он выглядит?
– Не знаю… Я же сказал, с ним беседовал мой сын… Но психологический портрет я помню хорошо. Это человек большой силы и абсолютно без лица.
– То есть?
– пожал плечами Гоцман.
– Он может быть любым… Если надо. Он может менять лица, как перчатки.
Гоцман весь подобрался, подался вперед:
– Имя? Кличка? Какие-то приметы? Старик задумчиво покачал головой:
– Не знаю… Но Академик подошло бы. Такой размениваться на мелочи не будет. Лучше ударит один раз, но очень сильно. И людей не пожалеет…
– Негусто… А шо все-таки значит - без лица?
Игорь Семенович наклонился к Давиду, вплотную придвинулся к нему. От пристального взгляда незрячих синих глаз у Гоцмана мороз пошел по коже.
– Настолько свой, что никто не может даже подумать.
Портьера за спиной старика колыхнулась. Гоцман напряженно всмотрелся туда. Нет, никого. Показалось. Или?…
– Кто эти люди, шо привели меня сюда?
– Мои сыновья, - медленно ответил старик.
– У меня, как в сказке, было три сына… Это моя охрана.
И он снова склонился к Гоцману, буравя его слепыми глазами.
– О чем вы думаете?
– горячечно зашептал хозяин странной квартиры.
– Я не могу прочесть ваши мысли… О чем вы думаете? О чем?
Гоцман осторожно отстранился, отклонившись в сторону. Взгляд старика по-прежнему был направлен туда, где находилось его лицо.
Давид коснулся лежащих на столе вязальных спиц.
– Не трогайте спицы!… - прозвучал испуганный, резко-скрипучий старческий вскрик.
– Я сейчас… сейчас вернусь…
Он боком, косо поднялся из кресла и, придерживая полы халата, засеменил к двери. Из-за портьеры показался тот самый плотный парень, встретивший Гоцмана в коридоре. В его руке блеснул пистолет.
– Уходите!
– зло прошипел парень.
– Быстро!…
Глава седьмая